Вайнона печально покачала головой:
— Ему двадцать пять, он отвоевал во Вьетнаме и зарабатывает на жизнь, ломая себе шею на всех среднезападных состязаниях по родео. Он… очень сильный. Хокшила лила уаса ка кин хеча. И я его боюсь до смерти.
Говоря всё это, она глядела прямо перед собой, не замечая тлевшего в пальцах окурка.
Я ждала, и Вай, глубоко вздохнув, продолжала:
— Его и в школе все боялись, даже учителя. Он дрался, как чёрт… никто с ним справиться не мог. Мы вместе выросли. Отец у него спился и пропал в Миннеаполисе, мать умерла родами. И он, чтоб ему провалиться, всегда мной командовал. Мне было пятнадцать, а ему восемнадцать, когда он меня поймал вечером… пьяную… в сарае на старом выгоне, с моим первым, с Майком.
— И? — я затаила дыхание.
Вай передёрнула плечами, как от холода:
— И, и… И сломал ему к хренам три ребра, руку, нос и два передних зуба вышиб. Ничего себе плата за маленькое развлеченьице, да? — она криво усмехнулась. — И сам повёз его в больницу… кстати, Майк там наврал, будто с лошади упал. В общем, уехал он. А мне велел сидеть в этом чёртовом сарае и ждать его. Я и ждала — часа три, наверное. Протрезвела махом. Сидела, со страху помирала, скулила, как шелудивый щенок, и ждала.
— А почему ты не убежала к дедушке с бабушкой? — дрожащим голосом осведомилась я. Мне было так жалко глупышку Вай, и я так остро представила себе её тогдашний ужас в ожидании жестокой расплаты за «развлеченьице», что у меня даже зубы застучали, а руки покрылись ознобными мурашками.
— Ну и чего бы я набегала? — фыркнула Вай и тщательно затушила окурок. — А деду что бы я объяснила? Что Стив соседа с меня снял? Нет уж… — она тяжко вздохнула. — Заслужила — получи. Это справедливо.
— И он… совсем тебя не пожалел? — спросила я, поёжившись. — Совсем-совсем?
— Это Стив-то? Ха! Он пожалеет… Подъехал, взял кнут с коновязи на выгоне и выдрал меня так, что любо-дорого — я сидеть смогла только дня через три … а кабы не новые джинсы, так вообще бы села через неделю небось. Но я молчала, представляешь? — она гордо улыбнулась. — Все губы только изгрызла. А Стив кнут бросил и говорит преспокойненько: «Контролируй свою жизнь, винчинчала, и запомни два правила — никогда не набирайся допьяна и всегда носи с собой резинки».
— Ах, во-от оно что… — понимающе протянула я.
— Угу, его урок, — сумрачно подтвердила Вай. — Но резинки эти мне всё равно не понадобилась, пока я школу не закончила. Потому что никто из наших больше не рисковал ко мне подойти ближе, чем на два шага. Как к чумной! И Стив, гад такой, всегда рядом оказывался, появлялся, как из-под земли, куда бы я ни пошла. Он чует… чует, как зверь. Или как охотник. Один раз, уже накануне выпускного, я в Рапид-Сити решила сгонять на вечерок, хоть там оторваться… так он меня на автовокзале дожидался, представляешь?
Я не представляла. Но захохотала в голос.
— Очень смешно, ага, — проворчала Вайнона и тут же сама прыснула. — Вот картинка была, когда я его заметила! Сейчас-то смешно, конечно. А тогда… ух, я и бесилась!
— А потом что было? — я опять затаила дыхание в ожидании ответа.
— Ну, едва я выскочила из школы, тут же купила билет до Миннеаполиса и свалила от этого психа подальше. А Стив… — она помолчала, покусывая губу. — У него тогда любовь была. Скай Адамс, дочка бакалейщика, сучка беломордая. Уж извини, Рут, — спохватилась она.
— И что? — нетерпеливо перебила я.
Ещё этих реверансов мне не хватало!
— Что… Погуляла она со Стивом года два, а потом просто взяла и смылась во Фриско. Потихоньку слиняла. И то, не с индейцем же всю жизнь якшаться!
— А… Стив?
— Поджёг бакалею Адамса и завербовался во Вьетнам, — кратко ответствовала Вайнона. — Доказать тогда никто не смог, что это он, хотя все это знали. Год во Вьетнаме провоевал. А потом на минное поле попал, ему правую ногу сильно исполосовало. Ты заметила, что он хромает?
— Н-нет… — прошептала я.
— Он старается не показывать, — буркнула Вай, — но дед говорил, что ногу будто гризли рвал. А Стив даже болеутоляющих не принимает — не хочет подсесть, представляешь? И бухла никакого в рот не берёт — как мало кто из наших.
— Контролирует свою жизнь, — тихо заметила я.
— Слушай, подруга! — Вай, будто очнувшись, внимательно воззрилась на меня. — А ты к чему всё это выспрашиваешь, а?
— Я ведь в твоём доме живу, а Стив — твой родственник, — быстро пояснила я. — И… и ещё я раньше никогда о нём от тебя не слышала. Почему?
— Потому. Я с ним стараюсь не пересекаться, — проронила Вай, отворачиваясь. — А то он опять начнёт меня дрючить. Он это любит — укрощать. Ломать. А сам к себе никого близко не подпускает. Он как будто не в том веке родился — ему бы с генералом Кастером воевать… И вообще, Рут! — взметнулась она снова. — Ты о нём и думать забудь, поняла? У него баб на переспать — во! — она красноречиво чиркнула себя ребром ладони по макушке. — В очередь выстраиваются после каждого родео — отсюда и до Аляски! Так что не смей его жалеть!
«Во — это никого», — подумала я, но вслух сказала: