Я не успела удивиться, откуда взялась кровь, как Вай мрачно бросила:
— Переоделся бы, что ли, и снял хотя бы вот эту дрянь! — И ткнула пальцем куда-то вниз.
Я наконец разглядела окровавленные шпоры на грязных сапогах парня, и меня замутило.
— Так это и есть твоя подружка из колледжа? — прищурился он, даже не обратив внимания на выпад Вайноны. Казалось, что его хищно прищуренные глаза раздели меня не то что догола, а до самого нутра. — Беленькая дурочка решила поиграть в миссионерку? Что, шибко милосердная христианка или просто не трахает никто?
Я немо уставилась на него, не веря своим ушам, а потом, — действительно, как последняя дура, — отчаянно замотала головой.
— Перестань, Стив, — устало проговорила Вай, обычно никогда не лезшая за словом в карман. Рука её, сжимавшая мои пальцы, задрожала. — Пропусти нас. Пожалуйста. Мы спешим.
— Волнуешься, что я на неё глаз положу? — ухмыльнулся Стив и чуть посторонился. — Зря. Мне под одеялом нужна жаркая кобылка, а не бледная ледышка.
И тут что-то вспыхнуло у меня в груди — ярость, алая и чёрная, как боевая раскраска. Совершенно не соображая, что же я такое говорю, я выпалила, отстранив Вайнону и шагнув вперёд, к нему, почти упёршись грудью — о Боже! — в его мускулистую грудь и глядя в его насмешливо сузившиеся, чуть раскосые глаза:
— Я не ледышка!
Позади раздался горестный стон Вайноны:
— Рут!
— Да ну-у? — только и протянул Стив, и сильные пальцы взяли меня за плечо.
Я вздрогнула, но даже не попятилась. Так и стояла, не отрывая от него взгляда.
— Нанпи йузе шни йо! — гаркнула пришедшая в себя Вай. — Руки убери!
И почти поволокла меня прочь. А он присвистнул нам вслед и громко расхохотался. И крикнул:
— Аке уанчин ктело!
— Ещё увидимся, — прошептала я, осознав наконец всю пошлость и глупость своего «я не ледышка». Неужели это я сказала парню такое?!
Всего ужаснее было то, что я совершенно не стыдилась сказанного.
* * *
Нам обеим уже было не до праздника. Вай вымученно улыбалась в ответ на приветствия знакомых, по-прежнему до боли сжимая мою руку и маршируя к автостоянке. Там среди машин были привязаны к торчащей из земли ржавой трубе — самодельной коновязи — несколько мустангов.
Через минуту наш старенький пикап уже вовсю пылил среди холмов.
Наконец Вай припарковалась у обочины, — там, где с трассы сворачивала просёлочная дорога, — и нервно пошарила в бардачке. Вытряхнула из пачки сигарету и закурила. Искоса глянула на меня:
— Сначала спроси: «Ты что, куришь?» А потом: «Кто это был?»
— Твой парень, полагаю. Бывший, — сглотнув, тихо ответила я. Сердце сжалось от непонятной тоски.
Вайнона как-то нехотя улыбнулась:
— Вот уж не знаю, что ответить, подруга — «если бы» или «не приведи Боже». Это мой брат.
— Бра-ат? — я разинула рот с превеликим облегчением.
— Троюродный, но это без разницы, всё равно брат, — пояснила Вайнона. И продолжала бесстрастно: — Он псих. Бешеный, совсем без башни.
— Непохоже, — после паузы твёрдо сказала я.
Стив Токей Сапа, возможно, был бешеным, но не психом — я это точно знала.