От подножия лестницы протянулся выложенный плиткой коридор с изящными окнами, расположенными высоко над головой. Он заканчивался двойными дверьми, чьи витиеватые бронзовые створки, хоть и полированные, слегка отливали зеленью. Здесь почетная стража с позвякивающими золотыми топорами остановилась и отступила в открытые порталы. Мажордом в высоком тюрбане глубоко поклонился гостю. Изящно взмахнув рукой в перчатке, он пригласил гирканийца пройти в звенящую эхом залу, где его ожидали три высокородных правителя, разодетые в шелка.
— Приветствую и с радостью говорю вам: добро пожаловать, Ади Балбал. Я правильно назвал ваше имя? — спросил самый маленький и тучный из троих. Он был старше остальных, но, одетый в деловую «дашику» и феску из картезианского шелка, выглядел самым подвижным. Суетливо метнувшись вперед, он протянул руку послу Гиркании: — Я — император Йилдиз. Очень рад познакомиться с вами.
Поняв, что эмиссар не имеет западной привычки пожимать руки, или, скорее, считает это ниже своего достоинства, император Йилдиз позволил себе крепко хлопнуть своего гостя по плечу.
— Этот высокий речной тростник — мой сын, принц Ездигерд, — император Турана кивнул, указав на столь же просто одетого дворянина, который внешне чем-то походил на него. — А это — мой Главный Казначей Нефет Али. — Третий дворянин был одет более роскошно — в шелковую блузу и панталоны с кушаком. На голове его возвышался дорогой тюрбан, а на ногах были комнатные туфли с золотыми кисточками.
Ади Балбал раньше никогда не видел императора Турана, поэтому, войдя в залу, сначала решил, что этот третий и есть Йилдиз. Для гирканийца (с его подобранной со вкусом и практично стянутой свободной рубахой, жилетом из овчины, грубыми штанами для верховой езды и отделанными мехом сапогами) люди запада выглядели изнеженными и слабыми. На их приветствие Ади Балбал ответил чопорно холодным поклоном, с подозрением поглядывая на широкую галерею.
— Вы пригласили меня на дипломатическое совещание или помыться в бане? — спросил Ади Балбал. Он задал такой вопрос потому, что в зале за террасой, на которой они стояли, виднелся отделанный золотистой плиткой бассейн, наполненный синей, зеркально спокойной водой.
— И то, и другое, если пожелаете, — чуть шаловливо ответил ему император Йилдиз, поворачиваясь, чтобы отвести гостя к остальным. — Правду говоря, всякий раз, когда мы занимаемся унылыми важными делами, я пытаюсь совместить их с какими-нибудь развлечениями. Пусть удовольствие всегда предшествует делу — вот мой девиз.
Направившись к низкому столу, уставленному яствами, графинами и окруженному четырьмя складными стульями изумительной работы, император жестом приказал слугам помочь рассадить его гостей. Потом он поднял руку и звонко щелкнул пальцами:
— Все в порядке, девочки, можете начинать. Господа, любая из них по первому требованию станет вашей.
В ответ на распоряжение императора суетливые слуги, толпившиеся у края бассейна, приблизились. Ади Балбал на какое-то время пришел в замешательство из-за их поспешных попыток помочь ему удобно расположиться. Слуги выдвинули для него стул, подложили подушки под его тощие ягодицы и встали с обеих сторон, готовые в любой момент прийти на помощь знатному гостю. Появились старшие из женщин гарема — пышные и дородные матроны во вкусе Йилдиза. Вопреки своему положению, они были слишком легко одеты даже для теплого и влажного воздуха бани.
Реакция Ади Балбала на обнаженные, едва прикрытые телеса была отрицательной — полное неодобрение и крепко сжатые губы. Толстых женщин в Гиркании не любили. Ади Балбал никогда и не подумал бы о том, чтобы швырнуть такую дамочку поперек седла своего коня.