— Как ты здесь оказалась? — Марта обалдело сжимала в руках небольшую коробочку с бантом. Лив всучила её секунду назад, воспользовавшись замешательством подруги.
— Уговорила Диму отпустить меня сюда. Выдал мне столько охраны, как будто я золотой запас страны, — брюнетка возвела глаза к потолку и заправила за ухо выбившуюся из косы прядь. — С этой беременностью совсем с ума сошел…
Сложила два и два. Бросила быстрый взгляд на Сэма. Только дурак бы не понял — Лив ничего не знает. Для неё это просто гиперопека мужа, подруги точно не было в том вертолете. Дмитрий Рекрутов берег свою жену от всех бед и был в этом абсолютно прав. Второй раз Оливия потерю ребенка просто не переживет. Марте муж подруги всегда казался странным, еще со встречи в скорой помощи. Но то, что этот холодный, сильный и пугающий хищник перевернет ради своей миниатюрной красавицы весь мир было понятно с первого взгляда.
— И правильно сделал, — пришел на помощь доктор. — Тебе нужно себя беречь и завтра жду на прием, мадам Рекрутова. Улетела и ни слуху, ни духу.
— Еще один зануда на мою голову, — негодовала Лив. — Приду я, приду.
— А давайте, наконец, праздновать, — вмешалась Марианна. Вадим, не дожидаясь лишних просьб, принялся разливать по бокалам гранатовое вино. Мятный чай Оливии уже дымился в чашке.
Легкость во всем теле от вина и осознания того, что близится конец козням Ястреба. Неподдельное счастье и головокружение. Марта, смеясь, забежала в лифт чуть раньше Сэма и начала быстро нажимать на кнопку, в надежде ускользнуть из-под самого носа доктора. Но не тут-то было, задумчивый лифт был на его стороне и в последний момент Семен сунул руку между закрывающихся дверей и вошел.
— И что это было? — сложил руки на груди и замер напротив. Марта облизнула пересохшие губы и хитро улыбнулась.
— Шалю, — хитрый взгляд зеленых глаз. Смеясь, расстегнула верхнюю пуговку блузки с невинным. — Ой, кажется, у меня проблемы, доктор, — и расстегнула следующую.
Взгляд мужчины мгновенно зацепился за выглянувшую кружевную перемычку. Вернулся к губам, а потом снова “к проблеме”. Сделал шаг вперед. Марта отступила назад. Еще шаг вперед, снова назад. Холодная железная стена лифта. Добыча загнана в угол и трепещет от желания быть пойманной.
— Кажется, у меня тоже проблемы, — он подошел совсем близко, мгновенно заполнив собой все окружающее пространство. Дрогнули колени. Юбка стала неудобной, а чулки раздражающими. Блузку просто хотелось сорвать как можно скорее, чтобы этот потемневший взгляд касался только обнаженного тела. Пылающего, жаждущего прикосновения рук и губ.
Стоп. Он нажал на кнопку и лифт послушно замер между этажами.
— Моя пациентка ведет себя очень странно, — медленно провел пальцем по чувствительной коже: шея и вниз, вдоль увеличившегося выреза блузки. Усмехнувшись, расстегнул еще пуговичку. — Ой, какая неприятность, — прикоснулся к коже живота и пощекотал. Марта вцепилась руками в железные, холодные стены лифта, чтобы не сгореть прямо сейчас в миллиметре от его тела, на грани пылающего желания.
— Что посоветуете, доктор? — чуть подалась вперед и замерла в миге от поцелуя.
— Не дразнить так своего мужчину, — рыкнул он и рывком лишил блузку остальных пуговиц, вжал в стену и набросился на губы. Марта играла с огнем и доигралась. Оказалась на самом кончике обжигающего пламени и готова была превратиться в пепел, кусая настойчивые губы.
Дорожка поцелуев по шее к груди. Зубы. Чувствительный укус прямо сквозь тонкое красное кружево. Она вскрикнула, от боли и острого приступа желания. Перестала царапать стену и изо всех сил сжала плечи. Мужчина опускался ниже, покрывая поцелуями плоский живот, вырисовывая языком загадочные символы. Должно быть это что-то из магии вуду, позволяющее разжечь огонь желания еще сильнее.
Внезапно Сэм выпрямился, наклонился к её уху и прошептал.
— Здесь или домой? — чуть прикусил мочку уха. — Сегодня твой день, моя Марта. Загадывай желание.
— Хочу, как в том фильме. Помнишь? Фрагмент, который мне понравился больше всего, — дышала глубоко до боли в легких. Отказ от ласк — пытка. Отсутствие новых поцелуев — мучений.
— Ты меня с ума сводишь, и не вздумай говорить, откуда ты узнала, что я обожаю красное кружево на женщинах, — оттянул бретельку лифчика и небрежно скинул с плеча. Быстро нажал кнопку, лифт дернулся и поехал.
Её с силой втолкнули в квартиру. Дверь с грохотом захлопнулась. Снова стена, на этот раз не железная. Марта скинула с себя то, что осталось от блузки, открывая для поцелуев больше обнаженного тела. Будь её воля, она скинула бы всё.
Руки бесцеремонно исследовали тело. Губы мучали губы и не давали сделать ни одного лишнего вздоха, никаких шансов вернуться к реальности.
— Значит, так ты хочешь, — голос звучал почти зло. Голова закружилась и, не будь Марта намертво зажата между горячим телом и стеной, упала бы на пол. Поцелуи всё ниже. Сэм высвободил одну грудь из чашечки. Наглый язык на чувствительной коже, дыхание обжигает и заставляет дрожь пробежать по телу. Марто откинула голову назад и, кажется, ударилась затылком. Но с губ сорвался только стон удовольствия.
Никак церемоний больше не было. Звон ремня, вжик молнии. Руки уже под юбкой, он грубо задрал её почти до пояса. Чулки с изящными резинками и давно влажное кружево белья. Сэм не стал снимать, просто отвел мешающую ткань в сторону. Вжал Марту в стену еще сильнее, схватил за бедра и приподнял. Девушка обвила его шею руками.
— Попроси, Марта, — прошептал он в приоткрытые губы. — Давай.
Горячая влажная головка коснулась входа, дразня.
— Давай, Марта.
Прижатая к стене, охваченная острым приступом неудовлетворенного желания Марта почти крикнула:
— Сделай это, хватит играть!
Он заполнил её сразу, одним быстрым движением. Сорвал с губ громкий стон и накрыл их поцелуем. Движения быстрые, почти жестокие. Декоративная штукатурка на стене царапала спину, руки до боли сжимали его плечи. Между поцелуями и укусами нет никакой разницы в мире болезненного напряженного желания.