Саманта Джеймисон.
Да, она похожа на Саманту, подумал он и пропустил карточку через систему. Через несколько секунд на дисплее появилось слово «ОТКЛОНЕНО». Уверенный, что это ошибка, он провел ею снова… и ответ остался прежним.
Чёрт возьми! Неужели она действительно превысила один из самых высоких лимитов кредитных карт? Он вернулся к Саманте, но прежде чем успел что-то сказать, она посмотрела на него широко раскрытыми, понимающими глазами.
— Не сработало, не так ли? — спросила она страдальческим голосом.
— Хм, нет, — ответил он и вернул ей карточку. — У тебя есть другая, которую можно использовать?
— Нет. Ни одна из них не сработает, — сказала она мягко. — Он действительно это сделал. Отец полностью обрубил все концы, — смиренно пробормотала она.
Прежде чем он успел обдумать это интересное заявление, она покачнулась на стуле, и Клэй инстинктивно потянулся через стойку, чтобы схватить ее за руки, прежде чем она упала бы.
— Комната кружится. — Ее глаза скосились, пытаясь сфокусироваться на нем. — А ты… словно в тумане.
Да, кексик пьяна. Он больше не беспокоился о ее счете, но ему нужно было понять, что с ней делать.
— Саманта, мне нужен твой сотовый, чтобы я мог позвонить кому-нибудь и тебя забрали.
— Я избавилась от него, — пробормотала она. — Не хочу, чтобы отец меня нашел.
Ее ответы становились все более и более странными, и он понятия не имел, было ли то, что она говорила, правдой или влиянием алкоголя. Кто избавляется от своего мобильного, потому что боится, что его найдут — если только не убегает от неприятностей? И теперь она стала его проблемой. Чертовски здорово.
Он быстро обошел барную стойку, затем развернул ее на стуле лицом к себе. Она моргнула, глядя на его лицо, такая грустная, несчастная, что он почувствовал странное напряжение в груди.
— Должен же быть кто-то, кому я могу позвонить. Или как насчет того, чтобы узнать твой адрес из водительских прав и взять такси, чтобы отвезти тебя домой?..
Она дико замотала головой, и облако шелковистых светлых волос каскадом упало ей на плечи.
— Я не могу вернуться домой. Не заставляй меня возвращаться домой.
Он действительно хотел быть холодным, жестоким ублюдком и отправить ее домой, чтобы она больше не была его головной болью, но, учитывая ее эмоциональное состояние и алкоголь в организме, она находилась в чертовски невыгодном положении и не смогла бы рационально справиться с тем, от чего бежала.
Черт, черт, черт.
Она протянула руку и вцепилась в его футболку, ее глаза блестели от слез.
— О Боже, что я наделала? У меня нет… ничего. У меня нет денег, мне некуда идти… — как будто, наконец, осознав, как ужасно ее положение, она бросилась ему на грудь и разрыдалась.
У этой женщины не было границ, потому что она внезапно прижалась к нему, ее руки обвились вокруг его шеи, уткнувшись в нее лицом, будто у нее начался небольшой срыв. Он привык иметь дело с отвратительными пьяницами и хулиганами, проходившими через бар, но это… он понятия не имел, что делать с цепкой, эмоциональной женщиной — той, которая пахла так нежно и восхитительно женственно.
Он осторожно обнял ее за талию, чтобы убедиться, что ее ноги не подкашиваются, слишком хорошо осознавая, как ее груди прижимаются к его груди, и как ее соблазнительное тело подходит ему во всех нужных местах. И, да, его напрягшийся член тоже это заметил, и, не колеблясь, выказал свой интерес.
Она наконец успокоилась и всхлипнула, а он чуть не рассмеялся, когда она потерлась своим сопливым носом о его футболку. Это было так не по-женски, так грубо, он был уверен, что она никогда бы так не поступила, будь у нее ясная голова. Но это делало ее более уязвимой и реальной. Совсем не той холодной, отчужденной светской львицей, за которую он принял ее вначале.
— Я так устала, и не знаю, что делать, куда идти… — прошептала она и прижалась к нему, доверяя незнакомцу свое благополучие.
Клэй стиснул зубы и на долю секунды принял решение, молясь потом не пожалеть. Он схватил ее сумочку, и придерживая руками за талию, направился в сторону задней части бара, выключая на ходу свет. Она шаталась на каблуках и даже не задавалась вопросом, куда он ее ведет, просто признала, что он хороший парень и будет ее охранять. Что было невероятно глупо с ее стороны. Он мог оказаться серийным убийцей, и эта мысль только укрепила его решение отвести ее в свою квартиру наверху и дать выспаться после выпитого. А утром — а он готов был поспорить, что у нее будет адское похмелье, — он отправит ее домой, и она больше не будет его заботой.
Подняться с ней по ступенькам, удерживая на ногах, было испытанием его терпения. Она хихикала всякий раз, когда спотыкалась, снова флиртовала с ним и еще раз сказала, какой он чертовски горячий. Он хотел казаться раздраженным, и был бы таким, если бы она вела себя заносчиво, согласно своему высокому статусу, но она и правда была очаровательна… пока он не привел ее в свою квартиру, и ее лицо внезапно не побледнело.
Она прижала руку к животу и облизала пересохшие губы, в ее глазах была паника.
— У меня кружится голова, и мне нехорошо.
Вот дерьмо. Клэй точно знал, что произойдет, а также знал, что извержение будет не из приятных, учитывая множество выпитых ею напитков. Бросив сумочку на диван, он потащил ее в единственную ванную, соединенную с единственной спальней, в его маленькой квартирке.
Она начала стонать, и он обхватил пальцами ее затылок и поставил на колени перед унитазом как раз в тот момент, когда ее начало тошнить. Но был недостаточно быстр. Ее начало тошнить еще до того, как голова оказалась над унитазом, и очень яркая смесь выплеснулась на ее шелковую блузку и дорогие на вид брюки. Ее волосы упали на лицо, и частички рвоты застряли в светлых прядях.