Глава 2
Клэй Кинкейд бросил взгляд на женщину, сидящую в дальнем конце бара, и сразу же определил ее как «кексик» — термин, который одна из его барменш придумала для малопьющих, кто не мог справиться с выпивкой. Что, казалось, относилось к случаю потрясающе красивой блондинки, изучавшей пустой стакан перед собой.
С другой стороны, она могла быть кексиком и по другой причине. Она выглядела богатой, милой и декадентской, как неотразимое лакомство для гурманов, на которое, будучи маленьким мальчиком, он с тоской смотрел в городской пекарне. У него не было возможности попробовать эти сладости, но даже сейчас, в тридцать два года, он все еще помнил, как его рот наполнялся слюной, и как его всегда пустой желудок урчал и болел — пока владелица магазина не прогоняла его, потому что не хотела, чтобы это отребье, Кинкейд, незаконнорожденный ребенок шлюхи-наркоманки, удерживал клиентов от входа в ее высококлассную пекарню.
Эта женская версия кексика была так же соблазнительна, и его порочные мысли обратились к тому, чтобы откусить от нее восхитительный кусочек, и посмотреть, такая ли она сладкая, какой выглядит, а затем облизать ее нежную, сливочную кожу и развратить этот идеальный розовый ротик и соблазнительное тело, предназначенное для удовольствия и греха.
Его член дернулся от фантазии, пронесшейся в его голове, но это все, что было. Грязная фантазия. Женщина явно была не из этого района. С этими шелковистыми блестящими волосами, безупречным цветом лица и нитью мерцающего жемчуга на шее, она кричала о высшем классе и богатстве. Остальная ее одежда — бледно-розовая шелковая блузка и кремовые брюки — также являла прямой контраст с непринужденной атмосферой джинсов и футболок, окружавшей Кинкейда.
Он прошел за барную стойку, где Тара, его последняя барменша, смешивала напиток. В воскресенье в десять сорок пять вечера она только что позвала Клэя из кабинета, чтобы тот сменил Тару на посту к одиннадцати. Поскольку это был самый тихий вечер недели, и заведение Кинкейда обычно оказывалось пустым к десяти часам, он не возражал закрыть его сам.
— Кто этот кексик в конце бара? — спросил Клэй Тару низким голосом.
— Понятия не имею, — пожала плечами Тара, наливая пол-унции Калуа в стопку. — Я никогда не видела ее здесь раньше.
— Она приехала с кем-нибудь? — с любопытством спросил он.
Тара добавила в стопку столько же Бэлиса.
— Нет. Она вошла одна.
— Она заблудилась? — это было единственное разумное объяснение.
— Я так не думаю, — ответила Тара, ее губы изогнулись в усмешке, когда она завершила напиток большим количеством взбитых сливок. — Она скользнула на барный стул, сказала, что хочет напиток с самым грязным названием в меню, и я сделала ей Королевский Трах. Она залпом выпила порцию, заказала еще две и велела мне продолжать, чем крепче и грязнее, тем лучше. После трех Королевских Трахов она перешла на Кричащий Оргазм, Медленный, Приятный Трах и Минет. Сейчас у нее на очереди Глубокая Глотка, — сказала она, поднимая сексуально откровенный напиток, который только что сделала.
Тара принесла женщине напиток, затем направилась на первый этаж, чтобы убрать со столов и убедиться, что немногие оставшиеся посетители не захотят выпить еще до закрытия заведения. Клэй начал убирать бутылки с алкоголем, украдкой наблюдая за блондинкой, которая обмакнула язык в пену взбитых сливок, прежде чем обхватить губами край рюмки, запрокинула голову и заглотила его, как и предполагало название напитка.
Ох, чтоб меня…
Тихий стон вырвался из ее груди, когда она сглотнула. Закончив, она медленно слизнула остатки взбитых сливок с уголка рта, ее ресницы наполовину опустились. Ее действия были такими простодушными и неопытными, но такими чертовски сексуальными, что это заводило его — и напомнило, что прошло слишком много времени с тех пор, как он занимался сексом.
Одно короткое сообщение женщине, с которой у него был секс по дружбе, могло легко изменить этот статус, но сначала он должен был убедиться, что кексик благополучно покинул его заведение, а затем он мог бы закрыть бар. Учитывая его реакцию на блондинку не из его Лиги, ему определенно нужно было заняться жестким, горячим трахом.
Тара вернулась с подносом пустых стаканов и поставила их в раковину за стойкой. Последние посетители ушли, и двое завсегдатаев помахали ему рукой, направляясь к выходу.
— Увидимся позже, Святой, — крикнул один из парней постарше.
Клэй был скорее грешником, чем святым, но с тех пор, как много лет назад его брат, Мейсон, дал ему это прозвище, чтобы вывести из себя, все последовали его примеру. И прозвище прилипло. Легче было смириться с ярлыком, чем бороться с ним.
— Спокойной ночи, Тед. Чарли. — Он поднял руку в ответном прощании. — Удачной дороги.
Тара схватила влажную тряпку и начала помогать ему с уборкой.
— Я закончу, — сказал ей Клэй. — Я знаю, что завтра у тебя промежуточный экзамен, так что иди домой, позанимайся и хорошенько выспись перед уроками. — Тара училась в колледже заочно, чтобы получить степень по бизнесу, и Клэй старался поддерживать ее всеми возможными способами.
Она с облегчением ему улыбнулась.
— Спасибо. Я ценю это. Попрошу блондинку закрыть счет, а потом уйду.
— Не беспокойся об этом. — Он поставил бутылку водки «Серый гусь» на полку. — Она последняя посетительница. Я позабочусь о ней.
— Конечно, Святой Клэй, — сказала она дразняще медленно. — Она определенно похожа на девицу, попавшую в беду, несмотря на дорогую одежду и аксессуары.
У Клэя была дурная привычка помогать и/или спасать тех, кому не везло, включая саму Тару, хотя она прошла долгий путь от сломленной, сердитой девушки, которую он когда-то нанял в бар «У Кинкейда». Черт, большинство его работников были наняты из-за того, что отчаянно нуждались в деньгах, а также как способ повысить свою самооценку. Многие из них пришли из далеко не идеальных обстоятельств или пытались оправиться от адского прошлого, столь же изломанного, как и у Клэя.
Но блондинка не была одной из них, и он сомневался, что она нуждалась в каком-либо спасении — и уж точно не от него. Она была просто приятным неудобством, которое требовало от Клэя исполнить свой долг, как он сделал бы с любым из своих клиентов, выпивших слишком много.