— Ты как, Вик? — заботливо интересуется Лева, «припарковывая» меня у столика в кафе.
— Нормально, — пожимаю плечами, пристально рассматривая парня. Пожалуй, впервые со дня нашей новой встречи я его действительно вижу. Это по-прежнему мой Левка. Родной и любимый… Но сколько же нового появилось в нем! Уверенный взгляд, отточенные движения и поистине впечатляющие размеры. Когда я сказала, что он стал огромным, я вовсе не преувеличивала. И теперь, с каким-то недоверием даже, водила по нему взглядом.
— Что? — удивленно вскидывает брови.
— Ты — огромный.
Лев сверкает белозубой улыбкой и, усаживаясь напротив меня, справедливо замечает:
— Ты это уже говорила.
— Никак не привыкну. И постоянно спрашиваю себя, что же еще поменялось за это время?
— Ровным счетом ничего. Кроме моего размера одежды, — подмигивает Левка.
Я улыбаюсь в ответ и опять беру его за руку, черпая силы. Как же сильно мне его не хватало…
Мы делаем заказ и просто молчим. Я и забыла, как это, когда не нужно заполнять словами тишину, судорожно придумывая темы для разговора. Ни с кем другим мне не было так комфортно в молчании.
Меня одолевают мысли. Я пытаюсь понять, когда же утратила контроль над своей жизнью? Тогда, когда решила быть с мужчиной, которого по-настоящему не любила? Или когда оттолкнула Льва, побоявшись людской молвы и осуждения? И стоит ли вообще оглядываться на чужое мнение, когда твоя жизнь настолько непредсказуема, что может оборваться в любой момент. Может быть, следует жить здесь, и сейчас, так, как хочется, так, как сам считаешь правильным?
Близость смерти вообще заставляет о многом задуматься. Например, о том, что после тебя останется. Что бы осталось после меня? Медали? Мы живы, пока жива память о нас. Наверное, меня бы частенько вспоминали, комментируя выступления фигуристов. И все. Только так. Ни ребенка, ни мужчины, в сердце которого я бы продолжала жить. Никакого продолжения. Но мы же все — эгоисты. Нам тяжело представить, что там, за чертой — ничего нет. Ты просто уходишь, а другие остаются. Живут, радуются, занимаются своими привычными делами. С твоим уходом жизнь не остановится, о тебе вообще мало кто будет вспоминать.
— Ты почему такая грустная? — спрашивает Лев, нежно проводя по моей щеке пальцами.
— Так… Задумалась просто. Странная штука — жизнь.
Лев пожимает широкими плечами и откидывается на стуле.
— В чем странность?
— Не знаешь, как она может повернуться.
— Например? — уточняет Лев, облизывая ложку.
— Например, я переезжаю в Канаду.
— Что же тут странного? Этот переезд должен был состояться еще четыре года назад. Жизнь никуда не поворачивалась. Она, наконец, расставила все по своим местам.
Наверное, я смешно выгляжу с открытым ртом.
— Что ты хочешь этим сказать? — уточняю осторожно.
— Только то, что уже сказал. Ты должна была уехать со мной еще тогда.
Ладно, я пока, пожалуй, не готова к подобным разговорам. Как же вовремя нам приносят заказ! С наигранным энтузиазмом хватаю ложку и принимаюсь за вполне приличный суп.
ГЛАВА 8
Наш самолет осуществил плавную посадку в аэропорту Монреаля. Вика опять спала. Мне очень не хотелось тревожить ее покой, но нам действительно пора.
— Вик, добро пожаловать в Канаду.
— Мы прилетели? — открывает сонные глаза.
— Угу. Пора на выход.
Вика растерянно осмотрелась по сторонам осоловевшими глазами и, аккуратно придерживаясь за кресло, встала. Черт. Мы это действительно сделали. Она тут… в Канаде.