Она по-прежнему висит на мне, такая вся из себя мокрая и поразительно невинная, будто бы мы и не трахались как озверелые минуту назад.
Ммм… лучше я промолчу. Ну на хер.
Глава 15. Оксана
Он снова придавливает меня к стене и целует жадно, увлеченно, ненасытно, почти не давая мне шанса отдышаться и протрезветь. Завершая поцелуй легкими покусываниями губ, он осторожно опускает меня на ноги, заносит руку в проем, снимает откуда-то полотенце и, оборачивая им свои бедра, медленно выходит.
Я еще долго стою под бьющей сверху струей воды и таращусь на растущую за пределами кабины лужу. Не своей рукой закрываю дверцу, пока мы не затопили соседей снизу, разбирая шкафчики для дома престарелых, и опираюсь на нее ладонями.
Казалось бы, я должна со стыда сгореть, выругаться, признать себя потаскушкой и испытывать выедающее изнутри чувство вины перед Васькой, а я счастливо улыбаюсь тому, как дрожат мои ослабшие ноги. Тому, что мое тело наконец-то вспомнило, что такое секс. И впервые познало оргазм, как бы смешно это ни звучало. Какая же глупая я была, считая желание оргазмом! Веря Ваське, что я фригидная, раз мои соски после секса не встают колом.
Оказалось, у меня просто не было качественного партнера, умеющего довести женщину до головокружения. Со Славкой было-то всего раз, и я толком ничего не поняла. А потом он мне изменил, мы расстались, и я увязла в болоте. За две минуты пыхтений и неумелых тыканий Васька уже считал себя богом. Ну а я подпитывала его иллюзии, имитируя удовольствие.
Не знаю, за какие такие заслуги кто-то свыше смилостивился надо мной и послал мне Кристиана. Но должна признать, он что-то во мне надломил.
Переведя дух, я моюсь, нахожу большое мягкое полотенце, оборачиваю его вокруг своей груди и вижу, что оно едва прикрывает попу. Если приспущу, то оголю грудь. Приподниму — значит, оголю зад. Пожалуй, пить кофе в таком виде я не буду. Где-то по квартире раскиданы мои вещи. Надо быстро собрать их и одеться. И вообще мне лучше убраться отсюда и забыть произошедшее. Ни мама, ни Васька, ни Павел Георгиевич не должны ни о чем узнать. Думаю, Кристиан тоже не идиот и не станет кричать о том, что трахнул серую мышь. У него же вроде жена… или бывшая жена… Впрочем, какая мне разница, что там в его личной жизни! В своей бы разобраться…
Я тихонько выхожу из ванной и ежусь от нахлынувшей прохлады. В нос заползает запах ароматного кофе. Перед глазами появляется образ чертовски сексуального Кристиана. По его бронзовой коже стекают капельки воды. Бедра обернуты полотенцем, скрывая его упругие ягодицы. Мышцы на сильных руках играют в свете дня. А он крутится на кухне, накрывая на стол… для меня…
Нет, это уже слишком. Достаточно того, что он уже сделал. Мы из разных миров. У каждого из нас своя жизнь. И даже будь мы идеальной парой (господи, о чем я думаю?!), я не позволила бы себе такую вольность, как роман с ним. Как после такого маме в глаза смотреть?
Я взглядом нахожу свою футболку на полу коридора и признаю, что она отлично вписывается в роскошный интерьер квартиры… в виде половой тряпки. Вау! Очередное больное приземление!
— Конфетка, ты идешь? — доносится из кухни вполне довольный и гостеприимный голос Кристиана.
Конфетка… Не «Эй!», не «Оксанка», не «Дура», не «Моя баба», а КОНФЕТКА… НИМФА… Ему бы уже успокоиться: пушку разрядил, меня использовал. Пора бы переключиться на что-то другое и приглядывать себе девочку на вечер, а он продолжает ухаживать. Ладно, спишу это на воспитание Павла Георгиевича. Он с женщинами весьма обходителен. Вероятно, сына чему-то научил.
Я разворачиваюсь, чтобы сказать, что приду, как оденусь, но сталкиваюсь с бесшумно приблизившимся Кристианом. Он, хмыкнув, улыбается:
— Заблудилась?
— Ага… большая квартира, — пищу я, бегая по его накачанному торсу растерянным взглядом.
— Я бы нарисовал на полу указательные стрелки, но сам сегодня отсюда съеду, — говорит он и кивком манит меня на кухню. — Ты кофе с сахаром пьешь?
Я обхватываю плечи руками, боясь, что полотенце сползет, и плетусь на кухню. Кристиан следует позади, и я уверена, причмокивает, разглядывая мои ноги.
Да, я пью кофе с сахаром. Когда у меня есть сахар. Да и кофе тоже пью, когда он есть. Естественно, я это не озвучу.
— Садись на стол, — Кристиан рукой указывает на круглый стеклянный стол посреди просторной кухни, а сам проходит мимо. — Точнее, за стол, — поправляется он, прежде чем до меня доходит, что он оговорился.
Я таращусь на ротанговые стулья, на дизайнерские шкафы с подсветкой, на плазму, на кофемашину и удивляюсь, почему Павел Георгиевич променял все это на мамину «двушку»? С мамой-то все ясно. Она у меня женщина скромная. Она бы себя тут не в своей тарелке чувствовала. Но он-то почему ее не уговорил?! Неужели не жалко все это отдавать каким-то подозрительным квартирантам? Похоже, они действительно по уши втрескались друг в друга. И я просто не имею права вносить раздор в их отношения.
Прочистив горло, я усаживаюсь за стол и, подняв лицо, собираюсь попросить Кристиана молчать о произошедшем. Но увидев его широкую натренированную спину, ощущаю, как внутри меня чиркает зажигалка и поджигает кровь — самую воспламеняющуюся жидкость в мире. Я снова полыхаю. Между ног начинает пульсировать. Перед глазами все плывет. Все, кроме Кристиана. Он выделяется из заретушированной обстановки и, развернувшись, подходит к столу с двумя чашками кофе на блюдцах. Одну двигает ко мне, другую ставит перед собой. Между нами стоит ваза со сладостями, которые мне совершенно неинтересны. Гораздо больше мне любопытен тот, кто садится напротив и откидывается на спинку стула.
О чем он думает? Понравилось ли ему? Или он уже мечтает снять какую-нибудь блондиночку? Зажечь с ней в клубе, а потом уединиться на ночь в дорогом отеле, чтобы забыть меня как самый жуткий кошмар в своей жизни? Увы, по его искушающему взгляду и загадочной полуулыбке я не нахожу ответов на свои вопросы. Зато становлюсь увереннее в своих желаниях.
Разум вновь отключается. Я рукой отодвигаю чашку с кофе и вазу на край стола, и те просто падают на дорогой паркет. Но почему-то меня это совсем не заботит. С грацией кошки поднимаюсь на стол, к счастью, надежный для моих пятидесяти килограммов, и крадусь к Кристиану. В его глазах вспыхивает интрига, и он сам освобождает для меня путь, так же скидывая свой кофе на пол.
С ума сойти… Что я творю?!
Обвив его шею руками, я развожу ноги и усаживаюсь на его напрягающийся пах. Он снова хочет меня. Возможно, не меньше, чем я его. Наши губы находят друг друга раньше, чем мы признаемся в чем-либо себе.
Сжимая меня в своих силках, Кристиан опять целует меня так, будто жаждет испить до дна. Хотя может, у меня просто разыгралась фантазия.
Я запускаю пальцы в волосы на его затылке. Другой рукой скольжу по рельефам на его груди, а он уже стягивает с меня полотенце и усаживает меня на край стола. Легко запрокидывает одну мою ногу на свое плечо, срывает с себя полотенце и проникает в меня своим неукротимым членом.
Святые небеса! С каждым новым разом мне кажется, что он становится больше!