— Я… — опускается, упираясь коленями в кафель, начиная собирать кусочки, режется и прижимает к губам палец, который тут же начинает щипать.
— Ульяна!
Степан присаживается рядом, тянет ее на себя, обволакивая коконом своих объятий.
— Я не специально, — вздыхает, — да, Громов, я одна сплошная проблема, — словно оправдывается, чувствуя какую-то непонятную вину. Скорее, она ощущает это по привычке, Степа же ничего не сказал, а ей все кажется, что сейчас в доме произойдет скандал. У них в семье так было всегда, мама вечно на них срывалась, неважно, какой была провинность, специально ли, случайно, криков и обвинений было не избежать. С годами Ульяна научилась давать отпор, прятать эмоции и выслушивать все претензии с каменным лицом, а сегодня что-то вот накрыло.
— Ты реветь надумала, Ульян?
— Нет, — отрицательно мотает головой, зажмуривается, — ты мне был так нужен, — она льнет к нему, обнимает, упирается носом в грудь, — очень-очень нужен. Я очень боюсь все испортить, — всхлипывает, наконец-то осмеливаясь посмотреть ему в глаза.
Степа заботливо утирает слезинку на ее щеке.
— Что за глупости? Почему ты должна что-то испортить?
Он задает ей этот вопрос с серьезным лицом, внутри же насмехается над собой, потому что кто здесь и может все испортить, так это он сам.
— Не знаю…
Ульяна целует его первая. Они так и сидят на полу рядом с разбитой чашкой, обнимаются, напитываются эмоциями друг друга. Говорят без слов.
— Это вы так гостей встречаете? — громкий женский голос раздается так не вовремя.
Улька вздрагивает, устремляет взгляд к двери, нервно разглаживая ладонями свою футболку.
— Натаха, мы на семь договаривались.
— Ты мне что, не рад? У меня съемка отменилась, и я решила приехать пораньше. О, как у вас тут миленько, — Свобода насмешливо посмотрела на диван и стянула с ног кроссовки. — Вы бы хоть встали для приличия, я так-то гостья.
Громов откровенно заржал, поднимаясь на ноги и утягивая Ульяну за собой. Никольская, выбитая из колеи, пока не определилась с тактикой поведения. Плюс испытывала небольшой шок. Она ожидала увидеть кого угодно, но точно не Свободу. Таткина звездность, эксцентричность и скандализм всегда шли впереди нее. Кажется, в стране не осталось уже никого, кто бы не знал эту шоубизную особу. Но предположить, что она и есть подруга Громова, было где-то за гранью.
— Наташа, — темноволосая девушка протянула Ульяне руку, оказавшись совсем близко.
— Ульяна, — Никольская улыбнулась, отвечая на рукопожатие, — приятно познакомиться.
— И мне. Кстати, братец мой будет? — обратилась к Громову.
— Само собой.
— Блин, ладно, придется сделать упор на винишко. Ты пьешь? — спросила уже у Ульяны.
— Немного.
— Сойдет. Эти же ухрюкаются.
— Слушай ее больше, — Степан собрал осколки кружки и выкинул в ведро.
— Ну наливай тогда, Гро-о-омов, — Тата подпрыгнула и уселась на край столешницы.
11(2)
Ульяна наблюдала за всем этим, как за каким-то представлением. Потом вспомнила про диван и на какое-то время занялась уборкой, когда вернулась, то на столе рядом с бокалом вина стоял и стакан, наполненный виски.
— Наша пропажа пришла, — Наташа закинула ногу на ногу, делая глоток розовой жидкости, — блин, как я по всему этому скучала, три месяца в туре, тошнит уже. А ты, — ткнула в Громова пальцем, — даже в Ледовый ко мне не пришел, как и братец мой. И кто вы после этого?
— Я тебе сразу говорил…
— Говорил-говорил, скучные вы. Так, симпатюлька моя, ты чего там стоишь? Иди сюда, будем пить за знакомство.