— Только давай без драмы?
— Конечно. Степ, я все понимаю, тебе нужно побыть одному. Остыть. Я подожду, — проводит ладонью по мужскому плечу, — я уверена, у нас все будет хорошо.
— Света…
— Просто отдохни, — отвечает на выдохе.
Громов выходит из комнаты, понимая, что говорить что-то бесполезно. Она втемяшила себе в голову очередную «свою» правду. Забрав самые необходимые вещи, Степан выходит на лестничную клетку, на парковке кидает сумку в багажник, вынимая из кармана звонящий телефон. Мама.
— Привет, — с улыбкой отвечает родительнице, садясь за руль.
— Привет. Степ, у тебя все хорошо? Ты уже вернулся?
— Вернулся. Слушай, я даже к вам заеду сегодня ближе к вечеру.
— Ой, будет замечательно. Давно не виделись.
— Ага. Ма-а-а-м, — выворачивает руль, а в голову приходит не самая приятная мысль, — а тебе Талашина не звонила?
В трубке повисает тишина.
— Значит, звонила. Сейчас?
— Да. Степ, может, не стоит так? Она переживает, бедная девочка.
— Интересно. Что еще тебе рассказала эта бедная девочка?
— Степа, не нужно так.
— Ладно, приеду, поговорим.
Кинув телефон на соседнее сиденье, Степан перестраивается в правый ряд, сворачивая на подземную парковку торгового центра. Они с Аркашей договорились о встрече еще пару дней назад. Хаски хочет завлечь Степана в ресторан, пропустить по рюмке чего-нибудь горячительного, но после вчерашних посиделок с Серегой Громов больше чем просто пас.
Отделавшись от Аркаши только разговором, без алкоголя, он уже собирается ехать к матери, огибает эскалатор в направлении коридора к паркингу, впиваясь глазами в Ульяну. Она стоит к нему боком в отделе нижнего белья, напротив манекена с алым комплектом.
— Тебе пойдет, — Громов останавливается за девичьей спиной, понижая голос.
— Не люблю красный, — Ульяна хмурит лоб, отходит чуть дальше, перебирает пластиковые вешалки, словно Громова тут и нет.
— Интересная тактика. Главное, рабочая, да, Уль? — снимает со стойки белый, почти что прозрачный комплект и сует ей в руку. — Вот этот обязательно примерь.
Никольская ведет носом, недоверчиво смотрит на белье, после на Громова, и вешает то обратно.
— Ты зачем сюда пришел?
— Вообще, мог бы наподдать за твои фокусы. Но я сегодня в хорошем настроении.
— Какие фокусы, Степ, ты о чем? У тебя там старческий маразм разыгрался?
Громов откровенно смеется, вскользь дотрагиваясь до ее локтя.
— Пусти! — Уля округляет глаза, раздражаясь из-за его действий. Ей хочется сбежать, она была не готова к этой встрече, не настроена. Еще и место-то какое, салон нижнего белья, лучше для стеба не придумать.
— Разве я тебя держу?
И ведь он правда даже не дотрагивается. Просто смотрит. Как удав. Под его взглядом невозможно пошевелиться. Ее пробирает дрожь и что-то еще…
— Тогда я пошла.