Бабушка только кивнула и крепче вцепилась пальцами в мою рабочую куртку. Вдруг рядом с нами встала Кира, которая обняла и меня и бабушку. С другой стороны появилась Злата и повторила жест сестры, ну а завершил крепкие объятья Роман. Он своими ручищами просто обнял всех нас сразу.
— Я вас люблю, — сообщила Альбина и очень тихо шмыгнула носом, — пойдемте в дом, нам сделали блинчиков и заварили чай с мятой.
Да, пожалуй, от большого стакана чая я бы не отказался. После завтрака еще раз заверил, что все хорошо, что волноваться ни о чем не стоит, и пообещал приехать вечером и долго не задерживаться. Сам же переоделся, забрал с собой Ромку и уехал в участок, где нас продержали больше двух часов.
— Жаль, что у этого паренька хорошие связи, — пробормотал Рома, когда мы измотанные и нервные шли к машине, — но штраф он все равно заплатит, да и нам деньги отбашляет на ремонт.
Да, Артурчика сразу выпустили, как только за ним приехали родители, мамочка и папочка даже нам денег предлагали, от которых мы довольно быстро и некультурно отмахнулись.
— Вы портите мальчику жизнь! — вопила женщина, размахивая руками и закрывая свои телом помятого сына.
— Он испортил себе ее сам, никто за уши не тянул! — рявкнул в ответ так, что мама парня отступила, но, правда, довольно быстро вновь пошла в наступление.
— Он огорчился!
— Я, не поверите, тоже!
— У него любовь! Как вам не понятно! У него девушку увели!
— Сама ушла, — рассмеялся и открыл великую тайну, — ко мне ушла! И поверьте, я свое не отдам никому и ни за что, понятно?
В общем, на этом наш непродуктивный, но очень эмоциональный разговор завершился. Мальчика посадили в машину, погладили по голове и заверили, что таких «Злат» у него будет тысяча и маленькая тележка. Я же мысленно пожелал встретить этому оболтусу простую русскую Марию, которая будет держать его за одно место в ежовых рукавицах, будет управлять его жизнью и деньгами, а также строить паренька так, как никто и никогда. Она-то должна будет воспитать этого «недомужика» или попытаться сделать так, чтобы он стал похож на человека.
Домой вернулись злыми и жутко недовольными, но все равно сделали и добились довольно многого. Злате я, естественно, не стал ничего рассказывать, вот только ей уже и без меня позвонили и попросили своего «цепного пса» отозвать. Девушка повела себя благоразумно, заявив, что в дела своего мужчины не лезла до этого и теперь лезть не будет. Она даже с расспросами ко мне не приставала, лишь обняла и повела в кухню, где Кира вовсю хлопотала вокруг Романа, накладывая ему горячей еды.
После плотного ужина мы устроились в гостиной перед телевизором. Я уселся прямо на пол, взял с дивана большую подушку, чуть позже ко мне присоединилась и Злата, сев рядом, положив свои тонкие ладошки мне на спину. Наверное, сказалась усталость или что-то еще, но я, подставив голову для поглаживаний, довольно быстро уснул, и в таком положении проспал до самого утра. Кто-то даже заботливо укрыл меня и сопящего рядом на диване Ромку пледом.
Конечно, после сна на полу тело немного побаливало, но в целом я был бодр, свеж и готов на новые ратные подвиги, которые не заставили себя долго ждать.
Глава 19.
Злата
Утро вчерашнего дня было бешеным и непонятным.
Когда проснулась Кира, то спустилась на первый этаж, где в панике не находила себе места Альбина. Женщина рассказала, что ни Ромы, ни Паши с самого утра не было дома, что они куда-то уехали, так как их машину бабушка видела из окна. И если судить по тому, как ее внук выжимал педаль газа, то что-то однозначно произошло.
Пока она пыталась выпить стакан воды, в гостиную вошел второй охранник, немного туповатый, на мой взгляд, и явно не знающий, что можно говорить, а что нет, потому что он с ходу заявил, что горит одна из станций, и парни уехали улаживать этот вопрос.
Альбине стало плохо, женщина как-то обессилено упала в кресло, а повариха быстро стала вызывать скорую. Собственно, все это мне рассказала сестра Павла, когда ворвалась ко мне в комнату и быстро затараторила, размахивая от волнения руками. Я выскочила из комнаты, накинув на плечи простой халат, и побежала вниз.
— Сейчас приедет доктор, — сообщила повар и сложила руки на груди, наблюдая за тем, как я спешу к бабушке.
Альбина бессвязно шептала пересохшими губами о том, что кто-то обидел ее внука, ее любимого Пашу. Кому-то объясняла, какой он хороший и добрый мальчик, какой ответственный и внимательный, а я, схватив со стола стакан с водой, поднесла к ее рту.
— Надо успокоиться, — просила я, — сделай несколько глотков. Все будет хорошо! Это же Паша, у него всегда получается решить любые проблемы очень быстро, он же вон какой у нас молодец!
Альбина пила воду мелкими глотками, глядя на меня пристально и внимательно, чуть нахмурившись, прислушивалась к словам и кивала головой.
— Ой, расстроится он, когда узнает о моем самочувствии! — спохватилась она, да только ей даже подняться сил не хватило. Пришлось бабушку укладывать и переводить разговор на другую тему, убеждать в том, что Павел ею гордится, что очень любит и ценит, и если бабушка раньше времени начнет себе придумывать непонятно что, то он может и расстроиться.
Подействовало!
К приезду врача Альбина уже хорошо держалась, и даже чуть заметный румянец на щеках появился, а когда ей строго-настрого запретили переживать и настоятельно рекомендовали лежать, то соглашалась со всем. Даже позволила себе укол сделать, лишь бы строгий и суровый врач больше не гудел на нее.
Парни вернулись в обед — замотанными, уставшими, но быстро нас успокоили. Ничего серьезного с СТО не произошло, поджигателя поймали и обезвредили. Это же хорошо? Очень! Но было бы лучше, если бы они сообщили имя и фамилию этого человека, но ни Пашка, ни Ромка делиться с нами информацией не желали. Лишь перекусили, переоделись и вновь уехали.
— Ну кто это мог сделать? — воскликнула Кира, всплеснув руками, — может, завистники?