— Предлагаю завтра отметить это событие в более комфортной обстановке, — мужчина переходит уже на английский, когда обе стороны покидают конференц-зал.
— С удовольствием, — выдавливает из себя подобие улыбки Максим. — А сейчас, извините, мне надо отлучиться.
Романовский с трудом может вспомнить, как добрался к машине. Сознание начинает нормально функционировать, когда стрелка спидометра переваливает за сотню. Плевать он хотел на правила и предписания. Кажется, у наркоманов, это называется ломкой — вот, что Романовский сейчас чувствует. Далеко не от дури, а от обычной женщины. Уже в который раз задает себе вопрос: «Что же в тебе такого особенного, птичка мелкая?» Ответа не находит.
Машина резко сворачивает в сторону лесополосы, а навигатор снова пищит о превышении скорости. Главное, что он скоро окажется возле своей упрямой птички, вдохнет сладкий запах кожи, пробует на вкус ее нежные губы. Будет делать это бесконечно. Скажет, что хочет начать все сначала, правильно или, как об этом мечтают все девочки. Он и сам не знает, что вдруг так резко изменилось. Почему это острое желание вызвать женскую улыбку искренней радости появилось так внезапно. Соскучился… Очень…
В салоне играла какая-то спокойная мелодия, но мужчина, кажется этого даже не слышал. В ушах лишь сладкие мелодичные стоны, которые он будет сегодня ночью срывать с ее губ, как спелые фрукты из деревьев. Как же ему внезапно сильно захотелось после близости не видеть в глазах Софии сожаления и стыд, а истинное удовольствие и возбуждение.
До зубного скрежета… До ломоты в теле.
Выехав на уже знакомый отрезок дороги, машина с громким ревом поднимается все выше, в горы. Крутой серпантин и скорость заносят авто на резких поворотах. Надо убавить скорость… Надо, но он этого не делает. Кажется, вообще ничего не замечает вокруг. С чего это в нем проснулась эта мания вдруг? Дикое необузданное желание? Стоило раз попробовать этот наркотик и, как наркоман фанатично желать еще одной дозы. Глупо отрицать то, что у мужчины есть определенные чувства к Софии, хотя название им пока очень сложно дать.
Еще один резкий поворот и в этот момент что-то пошло не так. Стоило на секунду отвлечься на телефонный звонок, как все пошло наперекосяк. Одно неверное движение стоило очень дорого…
Для Максима все происходило с бешеной скоростью: громкий рев мотора вперемешку со звуком резкого торможения. Бешеные повороты машины, ослепленный светом фар. В один момент он просто потерял управление автомобилем. Ее крутило по дороге, как по льду.
И все…
Один единственный удар и…
Темнота…
34
Нервно кинула взгляд на часы, висящие на стене просторной гостиной и удивилась тому, что не знаю, чувствую ли радость от того, что он не приехал. Раздражение проявилось еще больше, когда и через час, вместо облегчения приходит беспокойство.
Прошел еще час…
Второй…
Третий…
Я поняла, что что-то случилось уже тогда, когда на улице царила непроглядная ночь. Луна ярко светила, мягко заполняя комнату своим отражением сквозь большие окна. Мне показалось, что она хочет о чем-то предупредить. Неспокойно смотрела на меня своими глазами-кратерами. Может, я слишком сильно накручиваю себя? Может быть именно в тот момент, пока сижу здесь и не могу найти себе места в этом сюрреалистическом платье, Романовский весело проводит время с другой? Хотя, почему это должно меня волновать? Так даже лучше, чем он бы опять касался меня. Максим четко дал понять, что слово «верность» для него ничего не значит. Так почему я сама не могу поверить в свои мысли?
Резко встала с мягкого кресла, направляясь к окну. Охрана осталась здесь и это волновало больше всего. Если бы хотя бы один из этих головорезов поехал с Максимом было бы намного спокойнее. Вопрос о том, почему я переживаю о своем насильнике, откинула на второй план, ведь эмоции, что сейчас ощущала были сильнее. То ли из-за всего хорошо, что между нами было, то ли из-за осознания, что он мне не чужой человек, переживания усиливались с каждой минутой и я уже не старалась найти их причину и заглушить далеко в себе.
Прошел еще один неспокойный час перед тем, как поняла, что нельзя сидеть, сложа руки. Я впервые поняла, что этот человек что-то значит в моей жизни, хотя это чувство пряталось глубоко под слоем обиды и злости. Пусть он сейчас развлекается с другими женщинами, забыв обо всем на свете, но я должна лично узнать об этом, чтобы навсегда убить в себе все хорошее, что связано с ним. Хочу разочароваться в нем полностью, чтобы больше никогда не ругать себя за неправильные эмоции. Хочу навсегда закопать их в себе.
Именно с этими мыслями я направилась прямиком во двор, где без перерыва охраняли территорию крысы Романовского. Просто нужно убедиться, что с ним все хорошо и «этим» известно место положения своего хозяина.
Открыв с трудом массивную деревянную дверь, я сразу же наткнулась на твердый взгляд одного из мужчин. Видимо Максим запретил мне выходить за пределы дома… Почему я вообще продолжаю переживать за этого человека?
— Кто из вас главный? — сразу задала вопрос, не имея желания затягивать этот процесс. Чем быстрее узнаю где он, тем быстрее все это закончится.
— Что-то случилось, София Андреевна? — безэмоционально спросил он.
— Нет. Мне нужно поговорить с главным среди вас… Немедленно. — последнее слово постаралась сказать тверже и увереннее, и, видимо, это дало свои плоды.
— Конечно, София Андреевна. — кивнул мужчина. — Зайдите, пожалуйста, в дом. Сейчас я позову нужного человека.
Я даже не старалась перечить ему, покорно зайдя внутрь. Не знаю, что повлияло на это: усталость или переживания. Тихо прошла к горящему камину и сделала то, на чтобы никогда не осмелилась в лапах зверя — одним глотком осушила пузатый стакан с янтарной жидкостью внутри. Горло и живот моментально неприятно обожгло, но за секунду эти ощущения изменились приятным теплом и долей расслабления. Обняла себя руками и вновь задумалась, стоит ли это того? Вместо того, чтобы сбежать отсюда, я ищу Романовского, но что-то внутри неприятно скребло, подсказывая мне, что делаю все правильно.
— Вы хотели меня увидеть, София Андреевна? — послышалось сзади и я резко обернулась к высокому седовласому мужчине.
— Да, мне нужно знать местоположение Максима. — твердо произнесла я, стараясь сделать голос как можно серьезнее. — С ним ведь поехала охрана?
— М-м-м, Максим Александрович отказался от сопровождения. — запнулся он. — К сожалению, я не располагаю другой информацией.