— Вау! — слышу, как Рома громко сглатывает, — Я клянусь тебе, милая, что в жизни не видел ничего совершеннее, — он бережно берет потяжелевшие полушария в ладони, приподнимает и обводит каждую ареолу языком по очереди. Отстраняется и немного грубо прижимает соски большими пальцами. Вскрикиваю от неожиданности и затопившего меня острого желания. По телу рассыпаются мурашки, а тонкое кружево между ног пропитывается влагой, выдавая мое состояние.
— Как же я люблю, когда ты такая, — шепчет мужчина. Я не вижу его, но чувствую обжигающий взгляд.
— Какая? — выдыхаю, сдерживая дрожь в голосе.
— Возбужденная, доверчивая, моя девочка…
— Обними меня, пожалуйста, — мне хочется спрятаться на его груди. Почему-то я чувствую себя очень уязвимой с завязанными глазами, не имея возможности контролировать ситуацию.
Рома берет мою правую руку в свою ладонь, слышу легкий щелчок, и на безымянный палец садится кольцо. Металл тяжелого украшения холодит кожу.
— Так лучше? — его губы касаются кольца, а рука подхватывает меня под поясницу, впечатывая в мужское возбужденное тело.
— Да… — выдыхаю тихо и трусь щекой об его грудь, царапая кожу пуговицами на рубашке.
— Я хочу, — в голосе серьезность, неприкрытое желание и… надежда? — Чтобы ты прислушалась к себе. Какие ощущения вызывает у тебя мысль, что ты станешь моей женой? — ооо! Голова идёт кругом. Он что? Всерьёз думает, что я могу отказаться?
— Ощущения… — я медленно провожу руками вверх по его плечам. Перебираю кончиками пальцев по щетине на скулах, губам, которые опаляют рваным дыханием, тянусь к ним своими губами и жарко шепчу, — Что я самая счастливая женщина во вселенной, — прижимаюсь в коротком поцелуе и отстраняюсь, пока Рома не успел перехватить инициативу, — Что люблю, что любима. Я очень хочу стать твоей женой.
Земля резко уходит из-под ног, мир начинает кружиться, как в калейдоскопе, но мне не страшно.
— Моя любимая лисичка, — Рома кладёт меня на кровать и придавливает собой, — Я безумно счастлив от мысли, что ты будешь принадлежать только мне. Юридически в том числе.
— Я уже твоя, Рома, — он целует, Господи, как он целует! Страстно, несдержанно, умело. Сердце отзывается приступом тахикардии на каждое касание губ. Колотится, мешая сделать вдох на полную грудь и заставляет кровь приливать к низу живота.
— Ты доверяешь мне? — он перехватывает мои ладони, пытающиеся нащупать пуговицы рубашки, и поглаживает большими пальцами пульсирующие вены.
— Да… — отвечаю на выдохе и выгибаю спину, — Мммм, — чувствуя, как Рома всасывает в себя сосок, слегка прикусывая его.
— Умница, моя девочка, — он заводит руки мне за голову, и по ним скользит холодный шелк.
— Что ты делаешь? — интерес в голове борется с паникой.
— Тссс, — завязывает узлы на запястьях, — Расслабься, отдай мне своё равновесие.
— Рома! — в голосе появляются испуганные ноты, а тело начинает нервно подрагивать, — Ты…, - пытаюсь подобрать слова, — Ты тоже любишь необычный секс? — он резко останавливается, и я чувствую, как между нами сгущается воздух, — Рома… Не молчи.
— Все хорошо, маленькая, — его пальцы подрагивают, пульс зашкаливает, но он нежно гладит мой живот, успокаивая, — Ты ведь все мне рассказала?
— Да…но твои предпочтения мы не обсуждали. Я понимаю, что далеко не первая женщина в твой жизни… Черт! Сними с меня хотя бы повязку! — Рома накрывает истерику поцелуем.
— Тише, — губы прокладывают дорожку по щеке к шее и прихватывают нежную кожу, ставя метку, — Прости, милая, я очень ревнив до всего, что касается тебя, и в свою очередь могу пообещать, что никогда не притронусь к другой женщине. Мне нравится обычный секс, но и игры в нем — это прекрасно. Ты ещё доверяешь мне? — прислушиваюсь к ощущениям.
Нервы искрят, но я все равно тихо отвечаю:
— Да…
— Никогда не бойся меня, — пальцы поддевают резинку трусиков и тянут их вниз, царапая кружевом по коже. Рома подхватывает мои бедра, раздвигает и устраивается между ними, упирая ногу себе в плечо.
— Туфли… ммм, — проводит языком по клитору, я подаюсь вперёд, полностью раскрываясь под ласками любимого мужчины. Хорошо, что каблуки не острые — проносится последняя осознанная мысль в моей голове. И Рома входит в меня пальцами, продолжая играть с чувствительной точкой.
Руки невольно сжимаются в кулаки, от накатывающих острых ощущений, ленты врезаются в кожу, мне хочется запустить пыльцы в волосы на голове Ромы, гладить его плечи, впиваться ногтями в твёрдые мышцы. Я забываю дышать, срываясь на громкие, несдержанные стоны, меня кроет только от одной мысли, на сколько пошло я сейчас выгляжу с растрёпанными по подушкам волосами, с распухшими губами и полностью открытая для любых наглых действий. Перед глазами плывут яркие круги, а Рома бессовестно тормозит меня, прикусывает кожу, останавливается в последний момент, отрезвляя и не давая сорваться в оргазм. Когда он в очередной раз отстраняется, я не сдерживаюсь и начинаю хныкать, прося продолжения. Но уже через несколько секунд контраст обжигающего холода и разгоряченной ласками плоти разносит мое сознание на кусочки фантастически ярким удовольствием. Меня продолжает трясти и раскачивать на волнах эйфории, пока Рома развязывает ленты на руках, разминает на коже следы узлов и целует запястья, переворачивая меня на живот. Я слышу, лязг пряжки ремня, треск ниток, стук рассыпающихся по полу пуговиц, шорох одежды и, наконец, ощущаю на себе вес мужчины.
— Дааа, — срывается с моих губ, и я слышу его довольную усмешку.
— Моя сладкая, — он распинает меня на кровати, прикусывает кожу на загривке, как у кошки и замирает, упираясь каменным членом в истекающее влагой лоно.
— Войди в меня, Рома, — потеряв всякий стыд, шиплю, приподнимаю бедра и стараюсь насадиться на него самостоятельно.