Я не думала, что мне будет так сложно уезжать. Не думала, что мне дороги эти огни никогда не спящего мегаполиса, какие-то кафе, магазины и улочки, ночной клуб, не думала, что в груди будет так больно, что не продохнуть. Все дело в НЕМ. Я уезжаю от своей любви, бегу, оставляя без ответов вопросы. Только ты, пожалуйста, будь счастлив. Хотя бы чуть-чуть, или по-своему, или просто, как умеешь. Ведь мы вернулись в точку отсчета, я вернула деньги. Ничего не было.
— Что ты любишь? Что кушаешь на завтрак? Мне интересны любые мелочи, — уголки ее губ дергаются, скрывая смущенную улыбку, а глаза смотрят прямо в мои.
— Спроси, пожалуйста, точнее. Не знаю с чего начать, — у меня не получается скрыть усталый вздох. Лучше вопроса, который задала моя мама, может быть только вопрос «Как дела?» от старого знакомого в социальной сети. Который больше года молчал, а теперь живо предлагает общение. И ты принципиально не против с ним общаться, но пока ещё пытаешься его прощупать. «Не мошенник ли? Не предаст?» Собираешь в кучу события последних дней и понимаешь, что рассказать то нечего. Никто не женился, не поступил в институт, не родил ребёнка, а остальное — это только твоё. Личное. И объяснить человеку, почему дела — плохо, и ты рыдаешь, лёжа лицом на коробке конфет «птичье молоко», просто так не получится. А если начать, то будешь выглядеть идиотом, ведь просто у всех конфет коричневая начинка, а ты любишь желтую, и это тебя добило. Да, поэтому ты плачешь. Но что-то же ещё было до, и позавчера было, и, вообще, надо было не идти в семь лет заниматься танцами. Тогда сегодняшней боли бы не было.
— Хорошо. Ты любишь сладости?
— Люблю. Ты, наверно, не знаешь, что Бабушка пекла торты на заказ. Я ей помогала.
— Не знала, — женщина удивленно качает головой, — При мне свекровь практически не готовила. Ела только то, что готовила я и ни разу не поблагодарила. Уж прости, детка. Наши реальности о твоей бабушке сильно разнятся. Хорошо, ты водишь машину?
— Да, и очень хорошо. Представляешь, я на днях обогнала на треке одного турка… — я вздрагиваю, неожиданная догадка подкидывает меня вверх и заставляет немного истерично стиснуть мамину руку в кулак, — Покажи мне фото Арслана, пожалуйста, — голос хрипит. Таких совпадений не бывает.
— Вот, смотри. Эти фото с дня рождения Ланы. Листай вправо, — с экрана телефона на меня смотрят иностранные гости Ивана. Этого не может быть! Я — партнёр семейства Фетисовых. И те заводы, на которых я была, частично мои.
— Мама, я должна тебе рассказать кое-что действительно важное, — закрываю глаза и откидываюсь головой на подголовник, — Я очень хорошо знакома с русскими коллегами твоего мужа. И они тоже успели познакомиться со мной. Арслан и Осман думают, что я — Помощница и любовница Ивана.
— Алиса, — мама смотрит на меня строго и испуганно, — Это так?
— Не совмем. Я, к своему сожалению, люблю его сына и сегодняшнюю ночь провела с ним. А с Иваном у нас был договор, чтобы я исполнила роль его женщины перед Арсланом.
— Это какой-то бред, — частое дыхание выдаёт волнение родительницы. Она всматривается в мое лицо, но я только закусываю губу и отвожу глаза, осознавая кошмар ситуации, — Я хочу услышать эту историю ещё раз, — она косит глаза на водителя такси, — С подробностями и без свидетелей.
Шумный терминал международного аэропорта позволил на некоторое время расслабиться и ни о чем не думать, совершая механические движения.
— Сумки — на ленту, вещи — в корзину. Девушка, — это работник окликает меня, потому что пищат детекторы «рамы», — Ремень с платья снимите и пройдите ещё раз.
На второй раз прохожу контроль успешно, и мы спешим к стойке регистрации. До ее окончания осталось пятнадцать минут, мама заметно нервничает, стоя в очереди.
— Почему не открыли VIP обслуживание? — она теребит в руках обложку паспорта и обмахивается билетом.
— Не переживай так, здесь все быстро. Мы — следующие.
— Маликова Алиса Игоревна, — таможник забирает паспорт у оператора и внимательно вглядывается в мою фотографию, — К сожалению, вы не можете вылететь из России.
— Почему? — я в полном шоке открываю и закрываю рот, прикидывая в голове основания для отказа.
— Для подробной информации вам стоит пройти со мной, — он жестом указывает на ряд прозрачных кабинок к глубине аэропорта, в которых обычно заполняют декларации и возвращает мне чемодан, — Прошу.
— Моя дочь никуда не пройдёт без меня! — мама хватает меня за руку и едва поспевает следом за мужчиной, пытаясь одновременно выяснить ситуацию, — Это просто беспредел! Мы будем жаловаться.
— Послушайте! — таможник резко поворачивается и мы врубаемся в его спину, — Я ничего не решаю. Есть закон. И вы, Алиса Игоревна, его нарушили, — открывает стеклянную дверь в бокс. Внутри есть стол и несколько стульев, — Ваша дочь совершеннолетняя, — мужчина резко останавливает маму за локоть, — Я не могу пустить вас в переговорную.
— Алиса, ничего не бойся, — мама немного в истерике, а я на удивления совершенно спокойна. С меня просто достаточно эмоций, — Я уже звоню Арслану. Он все решит, — я захожу в помещение и за мной закрывают двери.
— Могу я узнать, почему мне отказано в выезде? — голос звучит совершенно беспристрастно, что сильно удивляет мужчину.
— На вас заведено уголовное дело по статье сто пятьдесят восемь УК РФ. Кража.
— Это какая-то ошибка… — по спине начинает строиться липкий пот, — Это какая-то ошибка. Я в жизни ничего ни разу не крала.
— В особо крупном размере, Алиса Игоревна, — в комнату заходит девушка в форме, подаёт таможеннику несколько распечатанных бумаг, что-то тихо говорит на ухо и выходит, — Вот, можете ознакомиться с постановлением и повесткой.
Вчитываюсь в расплывающиеся перед глазами строчки: «Потерпевший — Фетисов Роман Иванович…»
— Это какая-то не смешная шутка? — хочется скомкать и швырнуть эти сраные бумажки в лицо работника в форме, но умом, я понимаю, что он ни в чем не виноват. Это так практикуются во всевластии двое зажравшихся циников. Которые с чего-то решили, что могут управлять моей жизнью.
— Это не шутка. Более того, на выходе из аэропорта уже ждёт машина, которая доставит вас в отделение для выяснения обстоятельств, — в бокс заходят двое мужчин в тёмных костюмах.