— Отправляйся на танцпол. Ты задаёшь слишком много вопросов. — каким-то шестым чувством улавливаю смену настроения и появившуюся жесткость в голосе Ивана. Решая не искушать «своего личного дьявола», иду исполнять его пожелание.
Полностью раствориться в музыке мешает чей-то пристальный взгляд. Оглядываю толпу фриков, тонущих в анархии вседозволенности, и замечаю красивую женщину с угольно чёрными волосами в золотой маске, сидящую за барной стойкой. Что ей от меня нужно? Решая не забивать себе голову фантазиями ненормальных, продолжаю двигаться в танце.
К концу трека мне становится нестерпимо жарко, ищу глазами Ивана, но за столиком его нет. Дыхание учащается, перед глазами начинают расплываться предметы и лица. Надо выйти в туалет, видимо, надышалась дыма. Кто знает, что они в него подмешивают кроме глицерина?
Ледяная вода не приносит облегчения, лицо горит красными пятнами, во рту наступает такая сухость, что я делаю несколько глотков из-под крана. Ощущения очень похожи на отравление, но разве может быть так плохо от двух стопок джина?
Надо срочно найти Ивана и попроситься домой. С гудящей головой, стараясь не делать лишних движений, иду по коридору. Вдруг кто-то хватает меня за руку из-за угла и прижимает к стене.
— Вы сумасшедшая?! — пытаюсь оттолкнуть от себя ту самую тетку из бара. — Я же в чёрной маске, вы не можете.
— Тебе понравится, глупая. — она начинает хохотать и прижимается поцелуем к моей шее.
Ожидаю почувствовать отвращение, раздражение, что угодно, но точно не возбуждение, которое неожиданно выдают мне рецепторы. Этого не может быть! Мне не может нравиться незнакомая женщина! Видя мой шок, брюнетка начинает смеяться ещё громче и кладёт руки на грудь.
— Здесь тебе тоже приятно. — сжимает пальцами напрягшиеся сквозь платье соски, а мне позорно хочется застонать в ответ.
Закрываю глаза, пытаясь представить себе что-то противное, чтобы сбросить нарастающую волной игру либидо, но горячее цунами уже накрывает низ живота.
— Достаточно Адалина, отпусти девушку. — понимаю, что острые ногти больше не впиваются в мои запястья и открываю веки.
— Скоро на малолеток перейдёшь, — зло шипит в ответ ведьма и, толкая меня в руки мужчины, скрывается в хаосе танцпола.
Кожа зудит под платьем, вызывая нестерпимое желание раздеться. Поднимаю безумные глаза на Ивана.
— Мне очень плохо, кажется отравилась, — еле шепчу губами.
Он внимательно на меня смотрит и неожиданно дотрагивается холодной ладонью до щеки. Я трусь об неё, как кошка, желая ощутить спасительную прохладу не только на лице. Окончательно прихожу в ужас от отзывчивости своего тела.
— Ты в порядке, Алиса. Просто испытываешь здоровую реакцию на афродизиак. Нам лучше прямо сейчас поехать домой, пока тебя не накрыло.
В затуманенный мозг врывается трезвая мысль, отбиваясь от мужчины руками и ногами, падаю на пол.
— Так вот что у тебя за наказание? Доволен? Лучшего способа переспать со мной не придумал? — я вся трясусь от злости и набирающего обороты желания.
— Это не я, кошечка. — он рывком возвращает меня в вертикальное положение. — На тебя были другие планы. Афродизиак предназначался мне. Адалина владелица этого клуба и прекрасно знает, что я люблю джин, а вот своим женщинам пить запрещаю, поэтому подсыпала его в бутылку. Разреши помочь тебе, маленькая, сама ты не справишься.
— Да пошел ты на… — фразу договорить не успеваю.
Висну на шее Ивана. Стараясь унять бешеные пульсации между ног, трусь, с напором прижимаюсь к его бедру.
— Не сдерживайся. — с рыком приказывает мне и целует, глубоко проникая в рот языком.
Его правая рука крепко держит меня за талию, уберегая от повторного падения, а вторая с силой давит на низ живота, поглаживая пальцами лобок через тонкую ткань. Содрогаюсь в его объятиях и ощущаю, как оргазм стекает соками вниз по ногам.
— Поехали, — крепкая ладонь сжимает мое плечо и тащит к выходу. — У нас есть максимум пятнадцать минут.
Когда приходит время надеть пальто, начинаю хныкать, кажется, что шерстяная ткань растирает кожу в кровь. В такси усидеть на одном месте получается с трудом, трусь об кресло, ощущая, как из лона выделяется смазка, оставаясь мокрым пятном на подоле. Хочется залезть под платье рукой и погладить себя между ног так, как это делал Рома.
Из машины самостоятельно выйти уже не могу, Иван берет меня на руки и заносит в дом.
Новая волна возбуждения оказывается ещё сильнее, чем предыдущие. Я просто сдираю с себя пальто, швыряя его на пол, к нему же присоединяются колье и туфли. Поднимаюсь в свою комнату на столько быстро, насколько позволяют трясущиеся коленки, и снимаю платье.
Сил хватает только на то, чтобы лечь в кровать. Прикосновение постельного белья к коже отзывается болью. Делаю то, что просит мое тело-дотрагиваюсь пальцами до распухшего клитора, ритмично прижимаю его несколько раз, и сознание разлетается на осколки в экстазе. Ловлю минуты расслабленного блаженства, пока сексуальное напряжение снова не начинает растекаться лавой по венам.
В комнату заходит Иван, натягиваю простынь до подбородка, обжигая тканью чувствительную грудь.
— Уходи! — кидаю в него подушкой, та попадает ему в лицо.