Бросив в мою сторону настороженный взгляд, Алиска все же попятилась к выходу, напоследок пробурчав:
— Я за дверью подожду.
Оставшись один на один с мужчиной, который явно был настроен не очень дружелюбно, я порядком занервничала. Интересно, что же я успела натворить? Вроде никого из клиентов не обижала, да и бумаги содержала в порядке.
— Мое главное правило по жизни: «Кто как работает, тот так и зарабатывает». Именно поэтому я не беру на работу друзей и знакомых, во избежание конфликтов. Вас с подругой мне навязали, заставив при этом платить чуть ли не в два раза больше, чем остальному персоналу. Может, вы соизволите объяснить, с какой стати Михаил пошел на такие жертвы?
— Хотелось бы вначале узнать, что именно вы понимаете под словом «жертвы»?
— Он прожил в другой стране больше пяти лет, а тут вдруг приехал и сразу же полез в управление компанией. Предупреждаю заранее: несмотря на то, что Миша мой брат, и его мнение для меня имеет весомое значение, я не потерплю в своем салоне смазливых подстилок, увлеченных лишь своей внешностью. Сюда люди приходят работать, а не развлекаться. Ясно?
— Так точно, шеф! Только и вы уясните один момент: я никогда не была и не буду чьей-либо «подстилкой»!
— Я что, по-вашему, на дурака похож?
«Очень!» — хотелось мне ляпнуть, но я сдержалась. Слишком уж нравится эта работа, чтобы терять её из-за длинного языка и уязвленной гордости.
— Никак нет, шеф!
Поскольку директор продолжал скептически взирать, я вздохнула и продолжила:
— Устроилась я сюда не столько благодаря Михаилу, сколько из-за любви к машинам. Если бы вы просмотрели наши с Алисой рекомендации, то не ставили бы вопрос «таким» боком. Относительно же наших отношений с Мишей — мы с ним хорошие друзья и не более! — судя по насмешливо приподнятой брови, он мне не поверил. — Шеф, я младшая сестра Марины — его покойной жены.
Вот после этих слов мужчина переменился: из взгляда ушли скепсис и осуждение, он отлепился от стола и сделал шаг в мою сторону. Ну да, уж Марину он точно хорошо знал. Вся семья Миши боготворила её и очень тяжело переживала гибель. Странно, вроде бы уже пять лет прошло, а сердце до сих пор болит. Единственным утешением осталась Юлька — моя племяшка, которая в настоящее время кочевала от бабушки к бабушке.
— Но как такое может быть, что мы ни разу не встретились? — озвучил мои недавние мысли директор.
— Понятия не имею, — честно призналась я. — Видимо, когда я приезжала вместе с Юлей, вы были в командировках. И все же, ваше лицо мне кажется знакомым.
Действительно, где-то я его видела. Сказать, что в семейных альбомах? Так нет, точно помню, что вживую виделись.
— Ладно, сейчас не об этом. Несмотря на выяснившееся родство, я настаиваю на полной отдаче работе. В противном случае последует увольнение.
— Все ясно, шеф!
— И заканчивайте называть меня «шефом». Имени-отчества вполне достаточно.
Я тяжело вздохнула и решила признаться:
— Если бы я знала имя…
Брови мужчины поползли еще выше, а потом на лице появилась ехидная улыбочка. Было не ясно, что она значила, но явно ничего хорошего.
— Андрей Романович.
— Приятно познакомиться! — на автомате сказала я, а потом виновато улыбнулась. — Ну, я пойду?
— Давай-давай. И передай подруге, что подслушивать нехорошо.
Кивнув, я развернулась к двери и уже взялась за ручку, когда мне в голову закралась шальная догадка.
— Простите, шеф, но… вы случайно никогда на свадьбах в розовые женские футболки не переодевались?
С минуту в кабинете царила звенящая тишина, а потом послышался зубной скрежет и тихий рык. Ну, вот мы и узнали друг друга! Елки ж зеленые, кто меня за язык тянул? Пискнув, я со всей дури дернула на себя дверь, выбегая в коридор. Подруга от такого поворота влетела (в прямом смысле этого слова) в кабинет начальства. Андрей, у которого на лице читалась явная жажда крови, рванул за мной следом, не обращая внимания на Алиску. На адреналине я рванула вперед по коридору, отчаянно понимая, что на высоких каблуках далеко не убегу. Спасительная дверь женского туалета, обнаруженная по пути, была расценена мной как дар свыше. Заскочив внутрь, я прыгнула в первую свободную кабинку и закрылась на щеколду. Несколько секунд спустя раздался грохот ударившейся об стену двери, а потом и грозный голос начальника:
— Осипова, по-хорошему выходи или хуже будет!
— Судя по вашей интонации, хуже быть просто не может!