Мне хочется взять его за шею и переломить позвонки. Тупой малолетний дебил. Ладно, это все потом. Отталкиваю носком ботинка его от себя.
— Звоните доктору Текину, пусть срочно сюда едет!
Повернулся к Вебер и поднял ее на руки. Понес в ванную.
Перевесил ее туловище через бортик ванны, включил холодную воду, чтобы лилась на нее. Надавив на щеки пальцами, раскрыл рот и засунул два пальца, вызывая у девушки рвоту.
Ее начало тошнить. Все содержимое желудка испражнилось. Под конец ее рвало желчью.
Когда позывы закончились, завернул ее дрожащее тело в полотенце и вынес обратно в комнату. Никого уже здесь не было. Накрыл сверху девушку одеялом и сел рядом. Смотрел на ее лицо, не мигая. Не знаю, сколько прошло времени. Приехал доктор Текин. Осмотрел и заверил, что все с ней будет хорошо. Поставил капельницу с каким-то раствором и сказал, что через пару часов, когда девушка придет в себя, капельницу следует убрать. Все снова покинули комнату, а я остался сидеть на кресле. Напротив кровати.
Неужели Марианна думала, что смерть может нас так быстро разлучить? Неужели эта глупая сучка еще не поняла, что она живет, пока мне этого хочется. Я еще с ней не закончил. Нет. Я приготовил ей несколько кругов ада, прежде чем она мне надоест. Теперь все будет по-другому. Она будет просить о том, чтобы я посадил ее на цепь, потому что все то, что я придумал для нее.
Мысли тут же вернулись к матери. Мне было восемь, когда я нашел ее бездыханное тело. Мы жили в притоне у госпожи Фариде. И я помню, что мать постоянно была на наркоте, и как ее тр*хали разные мужики. Она всегда говорила мне прятаться в шкафу и сидеть там тихо, пока она не позовет меня. И тогда бы мы лежали в обнимку и мечтали бы о другой жизни. О том, как однажды мы уедем из этого места, как купим небольшой дом и заведем козу, которая будет давать столько молока, что мы не будем успевать пить. И в тот день мама меня не позвала. Я всю ночь просидел в шкафу, а когда утром решился выйти наружу, потому что мой мочевой не мог больше терпеть, увидел маму на кровати с открытыми глазами и с уродливыми следами пальцев на шее. На той самой кровати, где мы мечтали о лучшей жизни. Я тогда начал трясти ее, хотел, чтобы она проснулась, но она не просыпалась. И я обмочился, и влетевшая в комнату госпожа Фариде начала меня бить и кричать, выгнала меня на улицу. И тогда я остался совершенно одиноким в этом жестоком мире. Только спустя много лет я вернулся к Фариде и узнал, что мать она так и не похоронила. Заплатила кому-то, и ее кремировали.
Марианна застонала и открыла глаза. Начала осматриваться по сторонам, и когда она увидела меня, у нее перехватило дыхание. Улыбнулся краешком губ.
— Добро пожаловать в ад, джаным.
— Нет, — прохрипела Вебер пересохшими губами и тут же закашлялась. Встал с кровати и выдернул систему из ее вены. Девушка вскрикнула от боли.
— Берк.
— Заткнись, — видимо, она увидела все бушевавшее во мне безумие, потому что замолчала.
Вытащил ее из кровати и потащил в главную комнату. Бросил там на пол. Вебер пыталась отдышаться. Ловила ртом воздух.
— Уфук!
— Да, господин, — парень появился спустя пару секунд после того, как я позвал его.
— Я приютил тебя как родного. Ты ел за моим столом, жил под моей крышей, и как ты мне отплатил?
— Мне очень жаль, господин, — в голосе парня слышалось столько отчаяния.
— Ты знаешь, что сейчас будет? — холодно спросил.
— Да, господин.
Взял с полки хлыст для лошадей.
— Вытяни руки ладонями кверху.
— Что ты. — начала Марианна, но не договорила. Я замахнулся и со всей силы ударил по ладоням парня. На них тут же появились красные следы. Сучка закричала.
— Сколько таблеток было в пачке? — спросил я у Марианны.
— Перестань! Он не виноват, это я! — рыдала девушка на полу и пыталась подползти к нам. Я снова замахнулся и ударил парня по ладоням. Тот вскрикнул, по его лицу струились слезы.
— Сколько таблеток? Если не ответишь, я буду его бить, пока не проступят голые кости.
И в подтверждение своих слов снова ударил по ладоням, на которых уже проступила кровь.
— Десять! Десять таблеток! — прорыдала Вебер.
— Значит, будет десять ударов.
— Нет, не надо, пожалуйста! — Я снова замахнулся и почувствовал, как Марианна подползла ко мне и обнимает за ногу. Ее трясет от рыданий, по щекам стекают слезы. Она все еще в том красном платье, которое оголило ее грудь. Даже такая сломленная, на коленях, Марианна Вебер охерит*льно красивая.