Она засмеялась сквозь шипение.
— Да, скорее большой слой подкожного жира.
Я резко посмотрела на нее.
— Не обижай моего кроху, пока я обрабатываю твое лицо. А то палец может соскользнуть и попасть тебе в глаз.
Прищурившись Эйдин посмотрела на меня и замолчала, а я продолжила обрабатывать ее лицо, улыбаясь. После того, как я закончила, она побрела ко мне в комнату, чтобы переодеться в пижаму, а я пошла на кухню выпить стакан воды. Я включила свет, подошла к раковине, налила воду и осушила стакан за одно мгновение. Посмотрев налево, мой взгляд упал на конверт, который мне отдал мистер Извращенец. Он был до сих пор запечатан.
— Шторм, слезь с кровати… или хотя бы подвинься! — послышался голос Эйдин из спальни.
Я потерла затылок и вздохнула. Посмотрела на конверт еще раз, затем покачала головой, подошла к выключателю, погасила свет и направилась к рычащим и кричащим звукам, доносящимся из спальни. Разборки Шторма и Эйдин последнее, что я хотела слушать. Я так устала, и что бы ни было в том конверте, могло подождать до утра.
Я проснулась с чувством похмелья, хотя прошлой ночью даже не притрагивалась к алкоголю. Это «похмелье» из-за отсутствия сна я буду чувствовать в течение всего дня. И плохое настроение мне точно обеспечено. Я никогда не была жаворонком, а головная боль еще больше усугубляла мое положение.
Из меня вырвался стон, когда я услышала доносящийся из кухни крик, сопровождаемый лаем, что усилило боль в моей голове.
Было еще слишком рано для этого дерьма.
— Два идиота, — проворчала я, скидывая одеяло на пол.
Я села и покачала головой, пытаясь прийти в себя, встала с кровати и потянулась, чтобы размять спину. Вышла из комнаты и направилась по коридору на кухню. Скрестила руки на груди и зевнула. Мой живот урчал от невероятного запаха приготовленной еды. Нет ничего лучше сосисок, бекона, яиц и пудинга на завтрак. Я облокотилась на стену и с удовольствием начала наблюдать за сценой, разыгравшейся передо мной.
— Слушай сюда, большой и толстый малыш, этот бекон для меня и Килы. Тебе из этого ничего не достанется!
Эйдин всегда воевала со Штормом.
Шторм зарычал на нее и подошел ближе; в ее руке был большой нож, который указывал прямо на него.
— Только попробуй, и предупреждаю тебя, что буду жарить собачатину!
Я засмеялась, что привлекло их внимание. Шторм забыл об Эйдин, когда услышал мой голос, он подпрыгнул и побежал ко мне. Я громко хмыкнула, когда он врезался в мои ноги, и засмеялась, когда он поднялся на задние лапы, положив передние на плечи и лизнув лицо. Он был огромным, а когда вставал на задние лапы, становился одного со мной роста.
— Сидеть, хороший мальчик, — хихикнула я.
Он послушно сел, уткнувшись головой в мои ноги.
Я взглянула на Эйдин, которая яростно смотрела на Шторма.
— Ненавижу его.
— Думаю это взаимно, — улыбнулась я.
Усмехнувшись она повернулась обратно к сковородке, на которой жарился бекон, и добавила туда сосисок.
Мой рот наполнился слюной.
— Из-за чего вы ругаетесь на этот раз? — спросила я, проглотив слюну.
— Пока я не видела, он пытался стащить наш завтрак, жадный толстый ублюдок, — фыркнула Эйдин.
Я посмотрела на Шторма и погладила по голове.
— Глупые разговоры, маленький мальчик (прим. пер. — слова из песни «The Pierces» — Sticks And Stones), не обращай внимания.
Она хихикнула и покачала головой.