Последние лица, которые я когда-либо увижу. Смерть. Я умру. Они мне так сказали.
И я хочу этого. Даже умоляю их. Умоляю их убить меня. Чтобы покончить с этим.
Лучше смерть. Освобождающая.
Так много боли. Невыносимо.
Агония. Горячая, обжигающая, рвущая, разрывающая. Чистая агония.
И ощущение их присутствия. На моей коже. Их руки. Грубые и жестокие.
Их тела. Прямо на мне. Сокрушительные. Безжалостные.
И боль. Так много боли. Слишком.
Крик, вырывающийся из глубины моего тела, и я не в состоянии его остановить.
Я кричу и кричу. Но все, что я слышу, это их смех, насмешки, мычание...
Ослепительный свет проник сквозь мои веки и вырвал меня из оков моего кошмара. Это был не просто ночной кошмар, не простая выдумка моего разума. Нет, это были мои воспоминания. Иссушающие мой разум.
Навсегда.
Прекратится ли это когда-нибудь? Оставят ли они когда-нибудь меня в покое? Перестанет ли этот день когда-нибудь меня преследовать в моих снах? Будет ли когда-нибудь ночь без кошмаров? Ночь, которая не заставит меня вновь переживать ужасы того дня?
Я открыла глаза и несколько раз моргнула, проясняя зрение, пока не обнаружила причину конца моего кошмара. Брайан стоял в дверном проеме, держа руку на выключателе, глядя на меня полными ужаса глазами. Зак возвышался позади него, его ужас был таким же, как у моего брата. Должно быть, я разбудила их своим криком.
Мое горло болело, а тело было скользким от пота. Не их пот, напомнила я себе и вздрогнула, когда в нос ударила заученная вонь. Тыковка свернулся калачиком, на краю моей кровати. Он уже привык к моим кошмарам и больше не прятался под кроватью.
— Эмбер? — прошептал Брайан и нерешительно шагнул ко мне.
Он хотел утешить меня, возможно, даже обнять. Это было написано у него на лице.
Я уставилась на покрывавшее меня одеяло. Стыд пронзил меня насквозь.
— Простите, что разбудила вас.
— Не переживай, — быстро сказал Зак.
— Ты разговаривала во сне, а потом начала кричать, — очень тихо сказал Брайан.
Я разговаривала во сне?
Мой желудок скрутило судорогой. Господи, что я такого наговорила? Мысль о том, что я могла рассказать больше о произошедшем, вызвала у меня тошноту. Я подняла на него глаза.
— Я... я разговаривала?
Брайан поморщился, прежде чем выражение его лица стало извиняющимся.
— Немного.
Немного? Я едва могла дышать. Ненавидела терять контроль над собой, и именно это происходило всякий раз, когда я засыпала. Я проглотила комок в горле.
— Что... что я говорила? — я умоляюще посмотрела на Брайана.
Он заколебался и случайно взглянул на Закари, который все еще стоял позади него.
— Ты... ты почти ничего не говорила.