Его глаза загорелись.
— Я рад, что ты здесь, — тихо сказал он.
Я хотела верить ему, и знала, что он не будет намеренно лгать мне, но он не мог хотеть, чтобы я присутствовала в его жизни. Только не так. Я собиралась все испортить для него и для Зака, который оказался на линии огня не по своей вине.
— Я тоже, — солгала я.
По тому, как Брайан смотрел на меня, было ясно, что он знает, что я говорю неправду. Возможно, я не так хорошо вру, как думала, а может, просто делала это слишком часто. Я отвернулась, не выдержав пристального взгляда Брайана, и повернулась к Заку и папе, которые направлялись к нам, с двумя моими чемоданами. Если я не выдержала даже десяти минут близости Брайана, то, возможно, была слишком оптимистична, взяв с собой столько багажа. Я не продержусь и дня.
Глаза отца нашли меня, когда они с Заком проходили мимо. В кои-то веки они не проявляли беспокойства, которое я привыкла видеть каждый день. Они вдвоем говорили о футболе в колледже. Брайан охотно присоединился к их разговору. Но я не возражала. Я была счастлива видеть его и папу такими оживленными и расслабленными. Это не то, что я часто видела, когда они были рядом со мной.
Я последовала за ними, на безопасном расстоянии, поглаживая мягкую шёрстку Тыковки через отверстие, в верхней части переноски. Это всегда меня успокаивало. Я проскользнула мимо папы, который придержал для меня дверь, стараясь не касаться его. Коридор здания был узким и темным, но, по крайней мере, он выглядел чистым. Пол из темно-коричневого дерева был весь в царапинах, а кирпичные стены выкрашены в стерильный белый цвет.
— Наша квартира на четвертом этаже, так что мы должны воспользоваться лифтом, — сказал Брайан, направляясь к металлическим дверям, в конце коридора.
Гудящий звук известил о прибытии лифта, и мгновение спустя двери открылись, демонстрируя небольшое пространство, в котором едва хватало места для шести человек или четырех человек с двумя чемоданами. Зак, Брайан и папа без колебаний вошли в лифт.
Они делали это так просто: ставили одну ногу перед другой. Но у меня перехватило горло, при виде этого тесного пространства. Я не пользовалась лифтом с тех пор, как три года назад попала в больницу. Было почти невозможно не прикоснуться к кому-нибудь. Мои пальцы начали дрожать, пока я взвешивала свои варианты. Тыковка издал протестующий звук.
Мои ноги были приклеены к полу. Двигайся, Эмбер. Двигайся. Я попыталась заставить свое тело двигаться вперед, войти в лифт, но мышцы отказывались выпячиваться. Еще пару секунд назад Брайан, папа и Зак были слишком поглощены своим разговором, чтобы заметить мои колебания, но теперь их внимание переключилось на меня. Каждая пара глаз встретились с моими, пытаясь понять, что было не так.
Счастье на папином лице испарилось, и его место заняло выражение печали. Мускул на щеке Брайана дернулся, его губы сжались, прежде чем он уставился в пол. Куда угодно, только не на его сестру, не на шоу уродов.
Зак наблюдал за мной, с глубоким, хмурым выражением лица. Теперь он, вероятно, сожалел, что дал согласие, чтобы я жила в их квартире. Почему он должен был быть согласен с этим? Я была в полном беспорядке. Я не могла поверить, что на самом деле надеялась, что это начало новой жизни. На глаза навернулись слезы, но я заставила себя сдержаться. Чувство вины, словно тисками, сжало мое сердце.
Я была ужасным человеком, потому что причиняла такую боль своему отцу и брату, но не могла войти в этот лифт.
Я ненавидела себя за свои следующие слова.
— Вы можете поехать без меня. Здесь не хватит места для всех нас. Я поеду на следующем лифте.
Я уставилась в одну точку на стене, представляя себе страдальческое выражение папиного лица и отчаяние Брайана.
Папа потянулся к кнопке, посылая лифт наверх. Пару лет назад, он мог бы запротестовать, попытаться утешить меня и подождать, пока я не приду в себя. Теперь он знал лучше. Входная дверь распахнулась, и несколько молодых людей вошли в холл, и направились в мою сторону.
Я быстро вошла в лифт, стараясь не задеть папу, Брайана или Зака, которые стояли сразу справа от меня. Зак подвинулся на несколько сантиметров, давая мне больше места, но между моим плечом и его рукой оставалось всего два сантиметра. Папа нажал на кнопку с большей силой, чем это было необходимо. Двери плавно закрылись за мной, и я прижалась к ним спиной. Меня захлестнуло ощущение, что я в ловушке. Я изо всех сил сосредоточилась на розовом чемодане, стоявшем передо мной, но боковым зрением видела коричневые, кожаные оксфорды Брайана. Куда бы я ни посмотрела, везде была обувь, ноги или руки. Тела. Жара. Дыхание.
Слишком много.
Я на мгновение закрыла глаза и подняла кошачью переноску, уловив успокаивающий запах Тыковки. Лифт начал двигаться слишком медленно.
Слишком медленно.
Слишком медленно.
Слишком медленно.
Мое горло сжалось, сердце бешено колотилось в ушах. Тишина давила на меня все сильнее. Сколько еще ждать? Я не могла этого вынести. Не могла. Не могла.
Я вздрогнула от нарастающего приступа паники, когда Зак прочистил горло. Мои глаза открылись, и я посмотрела на него, прежде чем снова успокоиться на более безопасном виде моих вещей.
— Из твоей комнаты открывается прекрасный вид на небольшой парк, позади дома. Тебе понравится. Если повезет, ты даже сможешь смотреть, как белки из-за еды бегают за бегунами, — сказал он, и легкая улыбка осветила его лицо.
Ямочки около его рта придавали ему мальчишеский вид и заставили меня на мгновение забыть о его пугающей фигуре.
— Держу пари, твой кот будет в восторге от белок.
Тыковка навострил уши, будто понял, что Зак говорит о нем. Я открыла рот, чтобы что-то сказать, когда заметила, что папа и Брайан наблюдают за мной, словно они ожидали, что я разрыдаюсь, потому что Зак заговорил со мной. Мои губы резко сжались. Вместо того чтобы озвучить свой ответ, я кивнула и одарила Зака, как я надеялась, благодарным взглядом. Лифт остановился. Прежде чем дверь полностью открылась, я протиснулась и, спотыкаясь, вышла в коридор, глубоко вздохнув, ощущая облегчение от того, что свободна.