— Возле бара стоят пару парней с бородой. Можешь попросить потрогать их бороды. Но думаю, так как мы знаем друг друга…
— Не настолько.
— Ты предпочтешь попросить об этом у незнакомца?
— Думаешь, меня это волнует настолько, чтобы что-то у кого-то просить, пройдоха.
Его белые зубы выделяются в полумраке клуба.
— Я знаю, тебе любопытно. Ты реально с ума сходишь, так сильно хочешь знать.
Я хлопаю ладонями по столу и сердито гляжу на него. Это я к нему пододвинулась или он ко мне? Мы достаточно близко, чтобы я могла разглядеть, что его глаза оттенка лесного ореха, светлые вокруг роговицы с лучеобразным рисунком. Мне бы хотелось четко понять их цвет, но он опускает веки, и в тени от ресниц они кажутся бирюзовыми.
И к слову, парень смотрит на меня. Настойчиво. Расчетливо. Соблазнительно.
— Об этом обычно умалчивают, — бормочу я, прежде чем сделать глубокий вдох. — Ладно, я поглажу твое мохнатое лицо.
— Валяй. — Без колебания он тянется к моему стакану и делает глоток коктейля. — Жидкое мужество.
Сдавленный смех срывается с моих уст.
— Я же такаааая ужасная.
— Ты даже не представляешь, Вишенка.
Думаю, я сейчас на него зарычу. Несомненно я собираюсь хорошенько потянуть за эту хваленную бороду. Но он просто приподнимает брови, глядя на меня.
— Так давай покончим с этим. — Этот наглый ублюдок играет со мной. А я ведусь на его приманки.
Потому что не могу сейчас отвести взгляд от этой чертовой бороды. Вернее того, как приоткрываются его губы. Приглашая. Бросая вызов.
Дерьмо. Я никогда не была равнодушна к брошенным мне вызовам.
Я ненавижу то, что моя рука дрожит, когда тянусь к лицу парня. Он же даже не шелохнется, его рука легкомысленно лежит на спинке кабинки за моей спиной, а все его тело повернуто ко мне. Но я не упускаю того, как едва заметно участилось его дыхание.
Я сомневаюсь, немного стесняясь. Ёшки-блошки, я собираюсь потрогать волосы на его лице.
Почему же кажется, будто мы двое ребятишек, забравшихся в темный угол, чтобы поиграть в "Покажи мне свое…."?
Злясь на себя, я сокращаю расстояние между нами.
Мягко. Его борода мягкая. И упругая. Я не ожидала подобного.
Осторожно, я прижимаю пальцы к этой упруго-мягкой массе, немного поглаживая ее. Его ноздри расширяются от резкого вдоха.
Я поднимаю глаза, встречаясь с Дексом взглядом. И не могу прочитать ни одной эмоции. Так что просто продолжаю вести пальцами вдоль его челюсти. Как и ожидала, борода немного колется.
Вот только это дарит приятные ощущение, посылает легкое покалывание по коже, доходящее до моих бедер.
Я напряженно сглатываю и сжимаю ноги вместе. Он заметил? Я слишком трушу, чтобы проверить это. Потому фокусируюсь на его лице, губах, выглядящих очень гладко по сравнению с бородой.
Мои собственные губы приоткрываются, неожиданно становясь чувствительными. Когда это я передвинулась еще ближе? Очевидно, я плохо себя контролирую. Мой большой палец очерчивает контур его нижней губы.
Гребанная Мэри Джейн Уотсон, это было ошибкой. Контраст между мягкостью форм его рта и жесткостью волосков бороды вызывает волну абсолютной, крышесносящей потребности в моем клиторе.
В изумлении я снова глажу его губы, следуя линии их изгиба, продолжая соприкасаться при этом с его бородой. Черт, я не могу перестать представлять, как его губы скользят по моей коже. Ощущала бы я покалывание от его бороды, пока бы он сосал мои соски?
Теперь я дрожу. Соски ноют и молят об облегчении. Тепло Декса, словно стена напротив моей груди. Я становлюсь коленями на лавку прямо перед ним, даже не осознавая этого, моя свободная рука хватается для опоры за его плечо так, словно я боюсь, что он отодвинется назад.