Его взгляд метнулся в сторону.
— Барменша ждет, чтобы принять твой заказ.
— Хм-м? О. — Я повернулась, собираясь с мыслями. — Водку с содовой.
Сэм щелкнул языком.
— Манеры.
— Пожалуйста, — притворно улыбнулась я. Женщина за барной стойкой лишь приподняла бровь, ее руки уже были заняты приготовлением моего заказа.
— Ты не умрешь, если будешь хорошо относиться к людям, Марта.
— К чему такой риск? — Я вручила женщине десятидолларовую купюру — стоимость напитка и приличные чаевые в знак благодарности. Доказательство того, что я могу хорошо относиться к людям. Но Сэм уже вернулся на свой пост в конце бара, в пределах досягаемости парней.
Пора возвращаться к столику. Убейте меня.
Я натянула улыбку и стала пробираться сквозь толпу. Если какая-нибудь сволочь прольет спиртное на мои сапожки, я его покалечу. У меня не было денег на такие же.
Лиззи все еще сидела на коленях у Бена, освободив мой стул рядом с Дэвидом. Ура. Как только я села, его челюсть напряглась. Черт. Он собирался завязать разговор. Мне бы очень этого не хотелось.
— Итак, Марта, как долго ты пробудешь в городе?
— Еще не решила. — Я сделала большой глоток водки. Волшебный картофельный сок был бы сейчас кстати.
— Она будет присматривать за Гибом, когда Лиззи вернется к учебе, — сообщил Бен. — Мы пока еще не нашли няню, которой были бы довольны, так что...
— Я буду рада помочь.
Лоб Дэвида покрылся морщинами.
— Ты собираешься присматривать за двухлетним ребенком? Ты?
— Она отлично справится. — Лиззи не смогла бы улыбнуться шире или менее убедительно, даже если бы попыталась. — Отличная возможность наладить отношения между тетей и племянником.
— Именно, — согласилась я. — В любом случае, это не так уж сложно.
— Что ты знаешь о детях? — спросил Дэвид. — Я к тому, что у тебя даже мышь не выжила.
— В этом не было моей вины. — Проблема заключалась в общении с людьми, которые знали меня с детства. — Она заболела.
— Ты убила мышь? — Лиззи была полна сомнений.
Бен почесал бороду.
— Я и забыл об этом.
— Единственной причиной, по которой ты не забывала кормить и поить ее было то, что я каждый день напоминал тебе об этом, — сказал Дэвид, которому действительно нужно было отвалить прямо сейчас. Он совсем не помогал. Не то чтобы я ожидала помощи от него.
— Рано или поздно я бы сама вспомнила. — Я почувствовала, как начинала болеть моя голова. — Мне было шестнадцать. Все совершают ошибки в шестнадцать.
— Тогда какое у тебя будет оправдание за последующие десять лет? — усмехнулся Бен собственной гениальности.
По-сестрински я шлепнула его по руке. И тут же мою ладонь пронзила боль, мускулистый ублюдок. Семья и бывшие — отстой. Возможно, мне стоит вернуться в Нью-Йорк. Из ниоткуда по моей спине пробежала дрожь. Нет. Нью-Йорк — не вариант.
— Уверен, с тобой все будет в порядке, — сказал брат, погладив меня по голове. Будто бы он не знал, как долго я укладывала свои волосы в аккуратный хвост. Идиот. — Прости, Марта. Я уверен, что ты не позволишь моему ребенку умереть, как той бедной, невинной мышке. Пусть она покоится с миром.
Между тем, нешуточная тревога появилась в глазах матери ребенка.