Глава 30
Алексей определённо был дома, если судить по доносившейся со второго этажа музыке. И как же мне сообщить, что я теперь тоже в доме? И нужно ли? А то вдруг испугается моему неожиданному присутствию.
Самой стало смешно: Лекс и испугается. Скорее обозлится. И хоть этого избежать не получится, но испытывать судьбу я не хочу.
А можно ведь просто самой включить музыку, как свою вырубит — услышит мою и всё поймёт. Не тащиться же мне в его комнату с приветствиями. Предыдущие разы ничем хорошим не заканчивались.
Сумку свою я попросила Степана оставить в прихожей: она у меня совсем небольшая. Смысл было на две недели брать много вещей. Там же на вешалке оставила куртку и шапку.
В гостиной раскинулась красавица-елка, сверкая разноцветными шарами. Мы с тётей обычно ставили натуральную сосну, когда я была маленькой, потом просто покупали несколько раскидистых веток, украшали игрушками и моими поделками. Помню свой детский восторг, когда по квартире разливался свежий аромат хвои и мандаринок. Ожидание чуда в детской душе пело нежным разноголосьем, подталкивая загадывать самые заветные желания. Моим была семья. Чтобы мама и папа рядом. Колючая щека и нежная ладонь, и чтобы подбрасывали до потолка и нежно пели колыбельные на ушко.
И вот я смотрю на шикарную искусственную ёлку со стильными шарами и думаю о том, что желания мои исполняются как-то уж искажённо.
Но ёлочка-то эта ни при чём, и я могу просто ей порадоваться.
Прежде чем подняться к себе в комнату, я решила перекусить и выпить чаю.
Я ставлю на плиту чайник, а пока он закипает, мажу шоколадной пастой тост. Ещё один вкус детства. Прямо день ностальгии. И когда решаю забрать всё это вкусное добро с собой в комнату, развернувшись, сталкиваюсь в дверях кухни нос к носу с Ириной Ряполовой.
Девушка передо мной едва ли одета. Длинная рубашка, явно мужская, в аккурат прикрывает её ягодицы. Волосы немного растрёпаны, а взгляд не предвещает ничего хорошего.
— Ты! — кривит губы Ирина. — Что тут забыла?
Во мне вскидывает голову гордость. Это она мне задаёт такой вопрос?
— Вообще-то, я здесь живу. А ты тут что забыла? Это частная собственность, если что.
Ну а что? Она просто достала меня уже, кожа на груди аж пылать начинает, как только вспоминаю её выходку в столовой.
— Твоя, что ли?
Демонстративно хмыкнув, Ирина медленно прошла к холодильнику и распахнула дверцу. А потом достала оттуда банку с шоколадной пастой. С моей, блин, шоколадной пастой. Я знаю, мама купила её для меня, она говорила по телефону. А теперь эта стерва нагло залезла туда своей облизанной ложкой и прямо из банки стала есть моё любимое лакомство. Дома, видимо, такое от неё прячут, чтобы зад не отъела.
Да и ну её! Я чай пить собиралась в своей комнате.
— Осторожно, Яна, чай горячий. А то придётся ещё один дешёвый лифчик выбросить.
Я замерла с подносом в руках. Стерва. Намекает.
— А ты свой, я посмотрю, уже куда-то выбросила, — говорю, обернувшись к однокласснице. — Я скажу домработнице, чтобы передала с курьером, если найдёт где-нибудь.
Господи, что этот город делает со мной? Такими темпами я тоже превращусь в такую вот стерву, как Ряполова.
И кажется, я всё же задела девушку, потому что ироническое выражение на её лице меркнет. Она отложила банку с ложкой на стол и сделала шаг ко мне.
— Знаешь что, мелкая дрянь…
Ирина осеклась и посмотрела мне за спину. Я тоже обернулась.
Шевцов стоял в дверном проёме мрачнее грозовой тучи. Тёмные глаза метали молнии. Только, что удивительно, не в мою сторону. Эти двое точно никого не ждали, учитывая, что и на Лексе только спортивные штаны.
Внезапно я почувствовала, что лицо начало гореть. Да плевать, чем они там занимались, мне вот тут совершенно не хочется находиться, да ещё и с красным лицом.
С Ирины Шевцов перевёл взгляд на меня, отчего плечи и спину пробрало морозом. Как-то подсознательно потянуло коснуться запястья, с которого только недавно сошёл след его ладони. Благо руки заняты были.
— С приездом, — протянул Алексей отнюдь не гостеприимным голосом.
— Спасибо.