Глава 29
Я возвращаюсь по подъезду и чувствую, как болят щёки от бесконечных улыбок и смеха. Я, Алёнка, её Эльф и Сашка Терентьев — вот наша сегодняшняя компания. И мне так весело не было уже давно. Рукавицы промокли насквозь, хоть выжимай — результат игры в снежки. Да что там рукавицы! У меня за воротником целая тонна снега, а штаны промокли до трусиков. Это же надо — в десять вечера четверо великовозрастных детишек с дикими визгами с горки катаются!
Аня поехать со мной не смогла, сказала, что с младшими некому сидеть, а у матери с отцом график скользящий на заводе, и общегосударственных праздничных и выходных нет. Я же уехала в последний день занятий, водитель Виктора прямо из школы отвёз меня на вокзал. Это произошло через четыре дня после той злосчастной пятницы, когда я согласилась с Шевцовым и Ермолаевым поехать в клуб. В эти четыре дня с Шевцовым мы почти не пересекались, к тому же рядом постоянно была мама. Она немного приболела, и Виктор запретил ей появляться на работе.
Я открываю своим ключом дверь и захожу в квартиру. Слышу, как на кухне тётя с кем-то разговаривает. А отвечает ей мужской голос. Интересно, я никогда у нас в гостях не видела ни одного мужчину, если не считать дядю Ваню из соседнего подъезда. Но тот приходил лишь тогда, когда его жена Елена слишком долго засиживалась за чашкой чая у тёти Сони. И это басил уж точно не дядя Ваня.
— Сонечка, ты точно не сможешь ничего поделать?
Сонечка?! Это уже интересно.
— Коль, до десятого января я не могу. Может, в другой раз слетаем?
— Женщина, ты разбиваешь мне сердце.
А потом тихое воркование. И мой ступор. Моя тётя Соня и мужчина? Необычно, непривычно и… ну наконец-то! Стоп. Что? Она не может полететь с этим Николаем до десятого января? Как раз, когда у меня билеты обратно. Вот почему она отказалась. Но так не годится. Тётя и так всю молодость отдала мне и маме, не оставила нас в угоду своих интересов. Может, у неё сложились бы отношения, не будь дома маленькой девочки. Но в этот раз я не позволю ей проворонить своё счастье.
Я тихонько разулась и повесила пальто на вешалку. Потом, глубоко вздохнув, подошла к двери кухни потянула ручку.
— Привет! — улыбнулась на все двадцать восемь (зубы мудрости у меня ещё не выросли).
Щёки тёти вспыхнули, а Николай растянулся в улыбке.
— Яна, познакомься, — залепетала смущённая тётя Соня, словно она тут подросток, а я тётя. — Это Николай, мой… мой друг.
— Здравствуйте, Николай.
Я просканировала взглядом мужчину и осталась вполне довольна. Высокий, немного за сорок. Чуток лысоват и с небольшим животиком. Но его это не портит. Зато глаза какие добрые, так и лучатся.
— Здравствуй, Яночка. Наслышан.
Николай улыбается и легонько пожимает мою ладонь. Тётин «друг» мне однозначно нравится, а значит, что никаких «не могу до десятого» быть не должно.
— Извините, что прерываю, — я делаю печальные глаза, чтобы было убедительнее. — Тётя, помнишь, я тебе говорила, что меня приняли в школьную команду пловчих? Так вот звонила тренер и сказала, что в конце января соревнования, и мне необходимо посещать тренировки. Поэтому восьмого мне уже нужно быть там.
Врать, конечно, некрасиво. И теперь у меня точно выскочит прыщ на языке. Но я должна сделать так, чтобы тётя начала позволять себе жить своей жизнью. Важно подтолкнуть, а там дальше пусть уж этот Николай разбирается.
— Как же так, — пролепетала тётя Соня. — Ты же до десятого побыть хотела.
Больших усилий мне стоило не прыснуть от того, как пытался изображать сочувствие и дружеское участие Николай, но скрыть радостные огоньки предвкушения ему, всё же, не удалось.
— Ничего, — обнимаю тётю и целую в щёку, — Я же на весенние ещё приеду.
— Да куда там, экзамены же, поступление…
Ещё раз улыбаюсь тёте, киваю Николаю и удаляюсь в свою комнату, оставляя взрослых обсуждать свои планы. А мне пора собирать сумки, потому что Рождество придётся провести в дороге.
В этот раз слёзное прощание на перроне уже не было приправлено такой чёрной тоской, как когда мы уезжали с матерью. Сегодня тётя провожала меня не одна, и я очень рада этому. Когда поезд тронулся, и провожающих стало не видно, я почувствовала, как в груди защемило. Да, мне нравилось, что теперь мама рядом, но… Слишком много этих самих «но». Я, конечно, и не думала, что мы с матерью будем не разлей вода, но я её и правда почти не вижу. Зато вот сводного брата в моей жизни слишком много. И он не устаёт мне напоминать, что я лишняя в его доме. Его классе. В его жизни.
На вокзале меня ждал Степан. Он забросил мои вещи в багажник и пригласил в салон. Водитель Виктора мне нравился, он хороший человек, это сразу видно.
— Виктор Андреевич и Наталья Романовна ещё не вернулись из Греции, — сообщил водитель, выводя машину с привокзального проспекта на трассу. — В связи с погодными условиями, перелёт отложили на двое суток.
Вот так вернулась пораньше. И что же мне куковать одной теперь? Но и остаться у тёти я не могла.
— Но Алексей Викторович дома, так что скучно вам не будет, Яна.
Сердце пропускает удар, а потом сжимается. Два дня наедине с Шевцовым. Тут не соскучишься. И как бы я не пыталась успокоиться, внутри ворочалась тревога. Рядом с Алексеем я не чувствую себя в безопасности.