— А ты? — парень слабо улыбнулся.
— Ответь мне на мой вопрос!
— Ты же знаешь всю правду, я открыл её тебе не так давно, зачем ты все усложняешь?
— И что будет потом? После того, как я сделаю все так, как ты хочешь?!
— Не хочешь не иди. Хрен с тобой.
Ян слишком резко встал, не смотря на свое самочувствие, направляясь в зал.
Он знал, конечно знал, что с ней возникнут сложности, но и не думал что настолько.
— Знаешь, каждый твой поступок подбивает меня, просто плюнуть на тебя, послать на хер, и больше никогда не появляться в этой вонючей квартире. Но я не могу. Не могу уйти. Не могу не приходить. Потому, что люблю тебя.
Мира стояла в проеме, громко выкрикивая слова, в широкую спину Яна. Самые важные слова. Ведь еще никто в ее жизни не удостаивался подобного признания. Здесь и детектор был не нужен, что бы признать, что она говорит чистую правду.
Ян задержался в проходе, словно размышляя вернуться или идти дальше. Она не видела его эмоции. Могла только представлять, с фотографической точностью видеть как устало закрылись глаза, нижняя губа слегка приподняла верхнюю, зубы прикусили внутреннюю строну щеки…
Ян развернулся, глядя на нее с высоты своего роста, а после подошел ближе, гладя костяшками пальцев ее скулу.
— Ты такая маленькая, такая наивная, — проговорил он, и Мира не могла поверить, что впервые в его пустом взгляде появилось что-то осмысленное, наполненное. Обожание?
— Я правда люблю тебя, — прошептала она, потому что голос куда-то исчез.
— Я тебе верю, — большой палец Яна, коснулся ее губ. — Перестань тогда воевать против меня, ты же видишь, меня немного ранили?
— Я не воевала…
— Т-с-с, — он заправил прядь тёмных волос за ухо, и Мира невольно зажмурилась, от исходившей нежности.
— Хотел бы я вернуть то время, когда о любви можно было говорить ночи на пролет, когда это казалось, чуть ли не самым важным в жизни, — проговорил он.
— Сейчас, мне важно чувствовать, что ты понимаешь меня.
— Я понимаю, — опять практически беззвучно, потому что и сама не была уверена в своих словах.
— У меня очень мало времени. А из козырей в рукаве только ты. И если ты откажешь мне. Если не захочешь помогать, — Ян судорожно сглотнул, прижимая к себе маленькое тело еще сильнее, — я пойму тебя. Просто в этом мире у меня больше нет союзников. Это как будто настал апокалипсис, и я бродил по пустынным улицам, по холодным городам. Пока не встретил тебя. Такую же, похожую на меня. И если ты откажешь, я опять буду один.
— Во всех фильмах подобного жанра, в конечном итоге герой все равно остаётся один, — проговорила она, вдыхая его запах, который смешался с аптечным. — Одних убивают, другие умирают сами, и только главный герой достигает финала, это его путь, его дорога, главная роль, которую ему отводит судьба. Все остальные просто его дублеры…
— Человек в абсолютном одиночестве дичает, — ответил он, массируя ее затылок. — В конечном итоге, никакой путь ему не будет нужен, если не останется никого, кому можно что-то доказать своим поступком. Фильмы и книги искажают действительность.
— И ты правда нуждаешься во мне? — всхлипнула Мира.
— Очень. И очень не хочу, чтобы мои проблемы, отнимали у тебя то время, которое невозможно будет вернуть. Бери подругу, и иди в клуб. Только не засовывай свой язык в горло кому попало.
— Я думала, тебя это совсем не волнует.
— Волнует, малыш. Очень волнует. Но я хочу для нас лучшей жизни. И пока я в таком состоянии, то это единственный выход, который я могу предложить. Прости меня.
— Я могу остаться с тобой. Никуда не идти, — Мира принимала его нежные касания, наслаждаясь ими, будто в последний раз.
Вдруг, этот апокалипсис и ее коснется?
— Я всю ночь плохо спал. Если есть желание сторожить мой сон, оставайся.
В голосе Яна опять послышались нотки раздражения или Мире так казалось. Но в любом случае, она решила не сопротивляться и не идти наперекор.