Я не знаю, почему я поступаю так, как поступаю. В конце концов, поймав меня с «поличным», то есть с чужим билетом, максимум, чтобы она сделала, забрала его, попутно отругав. Но почему-то именно в этот момент разум меня оставляет и я действую, подчиняясь порыву, спровоцированному страхом. Это чувство, как известно иррационально, как и мой поступок. Я резко срываюсь с места и со всех ног бегу в строну выхода из библиотеки. И даже тот факт, что на улице середина ноября, а моё пальто сдано в гардероб, меня не останавливает. Слышу, как начинает кричать контролёрша, вижу, как бросается в мою сторону пожилой охранник, как на другом конце холла замирает Маринка, наблюдающая за разворачивающейся перед её глазами картиной с открытым от изумления ртом.
До входной двери мне остаётся всего пару метров, когда я цепляюсь носком правой ноги за край коврового покрытия, и, вскрикнув, лечу вниз. Успеваю при этом всплеснуть руками, пытаясь сохранить равновесие, но добиваюсь только того, что несколько десятков листов с распечатанной ранее информацией, оказываются подброшены в воздух. Пара секунд и я лежу на полу, больно приложившись о пол коленями и ладонями, а сверху меня покрывают листы бумаги.
В холле повисает тишина. Немногочисленные посетители молча разглядывают меня. Охранник, уже не спеша, идёт в мою сторону. Мне хочется провалиться сквозь пол библиотеки от острого чувства стыда. Такого позора мне ещё не приходилось испытывать.
— Ты жива там, девочка? — охранник склоняется надо мной, протягивая руку. Он не ругается, наоборот, выглядит искренне обеспокоенным. — И чего так испугалась? — продолжает причитать, помогая мне подняться. — Эх, горе луковое, читательский что ли чужой?
Я лишь киваю, опустив голову, чтобы не видеть взглядов окружающих. Отряхиваю одежду, заодно пряча пунцовые от стыда щёки.
— Простите её, пожалуйста, — рядом со мной появляется Марина. — Просто она… мы, да, мы первокурсницы, а задают столько, и требуют тоже, и в общем… — подруга говорит сбивчиво, одновременно крепко сжимая мою ладонь в своей руке.
— Ох, девочки, поздно теперь, — охранник кивает в сторону контролёрши, что попыталась меня остановить. — Я-то бы отпустил, но я человек подневольный. Сделаю вид, что про тебя я не слышал, — взглянув на Маринку, говорит он. — А твой билет, — он поднимает читательский с пола, — придётся забрать. Да ты не переживай, — мужчина ласково треплет меня за плечо, — скажешь хозяину, чтобы новый завёл. Придётся правда штраф заплатить, и за новые корочки, но, — по-доброму улыбается он, — там рублей восемьдесят выйдет, не больше.
— Спасибо, — выдавливаю я, постепенно приходя в себя. Вот я дура! Какого лешего, я устроила такое представление?
Охранник уходит, а мы с Мариной собираем наши распечатки, забираем одежду, и как можно быстрее выходим на улицу. В следующий раз я сюда приду уже по своему билету, надеюсь к тому времени моё феерическое посещение этого храма науки сотрётся из памяти сотрудников.
— Не расстраивайся, — говорит Марина, а потом, не выдержав, начинает хихикать. Сначала тихо, искоса поглядывая на мою реакцию. — Это было незабываемо, — с трудом выговаривает она. И, глядя на смеющуюся подругу, я тоже начинаю хохотать.
— Но это того стоило, — отсмеявшись, произношу я, поднимая вверх руки с зажатыми в ладонях листами. — Вот только перед Никитой придётся извиниться.
— А, не бери в голову, — легкомысленно отмахивается от моих слов Марина. — Ему этот читательский нужен, как собаке пятая нога. Вот если бы ты его клубную карту просохатила, тогда да, он бы нас порвал на британский флаг.
Но я так не могу. Чувствую себя виноватой, потому, заприметив на следующий день Ника в столовой, пользуясь тем, что Марину задержал после семинара преподаватель, иду к нему. Он сидит за столиком с несколькими незнакомыми мне парнями и девушками, но увидев меня и поняв, что я явилась по его душу, что-то быстро им говорит и, подхватив сумку, идёт в мою сторону.
— Привет, — здоровается, широко улыбаясь.
— Привет, — смущённо произношу в ответ. — Тут такое дело, — мнусь я, — в общем, поговорить надо.
— Надо так надо, пойдём, — кивает он в сторону выхода из столовой.
Спустя пару минут, мы оказываемся в дальней части коридора у окна. Ник опирается о подоконник, складывает руки на груди:
— Слушаю.
Я, запинаясь и краснея, рассказываю, что случилось в библиотеке, опуская подробности, касающейся попытки неудавшегося бегства.
— В общем, я тебе теперь как бы должна, — достаю из сумки кошелёк, вытягиваю из него сотню, — охранник сказал, что новый читательский обойдётся рублей в восемьдесят. Вот, — протягиваю деньги Нику, — тут должно хватить, а если нет… — не успеваю договорить, потому что он начинает смеяться.
— Ну ты даёшь, — сквозь хохот выдавливает Ник. — Деньги оставь себе, не обеднею, — говорит он. — Но должок за тобой есть, это правда, — хитро глядя на меня, произносит он. — В субботу в пять буду ждать тебя в холле «Луча». Не опаздывай, — улыбнувшись напоследок, выдаёт он, оставляя меня одну.
Я лишь растерянно смотрю ему вслед, понимая, только что он, по сути, пригласил меня на свидание. И похоже я этому рада.
*****
— Я всё думал, придёшь или нет, — не скрывая довольной улыбки, произносит Ник. — Билеты я уже взял. Не знаю, что тебе нравится, но этот фильм друзья хвалили, так что мы идём, — жестом указывает на один из рекламных постеров, висящих на стенах кинотеатра, — на «Донни Дарко».
— Хорошо, — не спорю я, — тоже слышала неплохие отзывы, — Ник протягивает мне билет, взглянув на него, произношу, вопросительно изогнув бровь, — последний ряд? Серьёзно?
— Места для поцелуев, — нарочито радостным голосом проговаривает Ник, не переставая хитро улыбаться.
— Как предсказуемо, — саркастически тяну я, силясь не улыбнуться в ответ. — Тронешь меня хоть пальцем, дам пощёчину и уйду, — стараясь сохранить серьёзный вид, предупреждаю его.
— Ой, боюсь-боюсь, — вскинув руки в жесте «я сдаюсь», продолжает дурачиться Ник. И я ничего не могу с собой поделать, расплываясь в ответной улыбке. Я не могу назвать себя угрюмой, нелюдимой или замкнутой, нет, но и до легкомысленно-жизнерадостной девчонки мне тоже далеко. Но у Никиты какой-то невероятный дар смешить меня. Он улыбается, и мне хочется улыбаться вместе с ним.
— Пойдём за попкорном, — указывает в сторону бара. — Ты какой любишь?
— С карамелью.