Его глаза в миг вспыхивают.
А я — стою по струнке, стараясь унять дергающиеся вверх руки, чтобы прикрыть грудь.
Воздух вмиг накаляется до невозможности. Кажется, я даже начинаю ощущать разряды тока, которые простреливают между нами, по всей комнате.
Его глаза ощупывают меня, — медленно, неторопливо, обжигая и жаля одновременно.
Санников рассматривает меня как покупатель свой товар.
Медленно скользит глазами вниз, чуть останавливаясь на губах. И дальше — по подбородку, заставляя кожу покрываться предательскими мурашками там, где прошелся его взгляд.
Соски начинает ломить, когда он останавливается на них. Будто снова ощущаю, как он их выкручивает, — болезненно и одновременно так сладко… Но сладости больше нет. Остается только болезненная тягучесть.
Опускается взглядом по животу, будто прощупывая каждый миллиметр.
А у меня внутри все сжимается.
Уже начинает казаться, что он испытывает ко мне интереса не больше, чем к обыкновенной скульптуре, только говорящей, как вдруг Санников вмиг оказывается рядом.
Резко дергает на себя, прижимая к огромной, стальной груди, о которую я почти ударяюсь.
Сжимает мою грудь, начиная лихорадочно скользить по всему телу руками.
И только рваное, чуть хриплое дыхание выдает, что он на самом деле безумно возбужден.
Мной или упоением собственной властью?
Этого не понять, как и того, что означает полыхающий в его глазах огонь, почти сжигающий меня…
Обхватывает ягодицы, раздвигая их в стороны.
Пытаюсь не зажиматься, но и расслабиться тоже не очень получается.
Особенно, когда он резким ударом бедра раздвигает мне ноги и мое распахнутое перед ним естество врезается в жесткую ткать брюк.
Это что-то запредельно порочное, — вот так. Когда он в костюме, даже не сняв пиджака, а я — совершенно обнажена.
Когда он мнет все мое тело своими руками, может коснуться где угодно, проникнуть пальцами, — а я вся нараспашку. Не могу увернуться, нельзя не позволить.
Это убийственно и одновременно возбуждает почему-то до безумия.
И он вертит мной.
Заставляет прогнуться назад, выставив перед ним грудь.
Опускает руку ниже, по спине, рассматривая мое оголенное перед ним тело.
Снова опускает руку к ягодицам, сминая их, сжимая так крепко, что наверняка останутся синяки.
И я позволяю. Я даже всхлипнуть не могу.
Только сжимаю зубы, а его палец уже резким ударом врезается между ягодицами, опаляя все внутри.
Санников со свистом выдыхает, продолжая пожирать мои выставленные перед ним соски глазами.
Резко дергает пальцем вниз, заставляя меня все-таки задрожать и сжать зубы еще крепче. Проталкивает второй палец, простреливая меня по внутренностям насквозь.
В его глазах плещется такой ураган, что способен сбить с ног, но я еще пытаюсь держаться. Даже запах Санникова меняется, наполняясь чем-то резким и сумасшедшим, до одури, дурманным.