— Господин, — раздался другой голос. — Вернулся Сигибарт.
— Зови, — владелец этого голоса остановился рядом с Сашей, который впервые за долгое время, пришел в себя, но продолжал висеть на цепях с закрытыми глазами. — Юнец не промах. Умеет блокировать свои мысли даже в бессознательном состоянии. Неплохо.
По стуку каблуков о гулкий пол из булыжника, догадался о появлении еще одного человека.
— Сигибарт, нашел охранителей? Или нашел самого хранителя?
— Я узнал, Господин, что хранитель имеет тайный знак на сердце в виде креста и полумесяца. У охранителей знак выжжен с правой стороны груди, а у хранителя — с левой. У каждого на груди маленькая иконка с крестом и подписью — Монсегюр на обратной стороне.
— Отлично. Бур! Где вода?
— Здесь, господин.
— Сорви с него одежду!
Кто-то с сильным запахом пота и мощными руками сдернул с Саши рубашку.
— Господин, крест у него справа. Охранитель.
— Где иконка? Ведь если сложить три иконки вместе, они укажут путь к хранителю.
— Вот она.
— Срывай! Нет, стой! Я сам!
Кто-то быстро подошел.
Саша открыл глаза и поднял голову.
— Стоять! — голос был твердым и резким, все трое на мгновение растерялись. — Никто не имеет права дотрагиваться до священной вещи нечистыми руками. Слышите, никто!
— Сигибарт, в тайных записях говорится, что о проклятии или еще чего от прикосновения к иконке охранителя?
— Первый, кто затронет, превратится в камень. Второй возьмет без препятствий, но сократит свою жизнь на 20 лет.
Человек в черном плаще протянул руку, ухватил иконку и с силой дернул.
Ужасный смех потряс квадратную пещеру.
— Написать можно все, что угодно, — темные глаза, холодный тяжелый взгляд пронзил Сашу насквозь, словно выдавил из тела тепло, стало зябко. Лет 50 на вид, худощавый, с золотыми перстнями и кольцами на пальцах, он вызывал отвращение.
— Бур! Бур! Куда провалился?
— Господин! — голос Сигибарта был страшен, взгляд, направленный в сторону, выдавал ужас.
Саша и колдун медленно повернули головы в том направлении. Бур стоял во весь рост, но это была каменная статуя, а не человек из плоти и крови.
Колдун неожиданно растерялся, уронил иконку, попятился назад. Хотел что-то сказать, но махнул рукой и убежал. Сигибарт поднял иконку, ухмыльнулся и ушел.
Саша, вдруг, ощутил прилив энергии и почувствовал присутствие родственного духа…
Они встретились не во времени, а в пространстве, меж падающих и сверкающих звезд, среди пересекающихся ветров и небесных путей. И они узнали друг друга. Белый маг и охранитель.
ГЛАВА 4
КАЖДЫЙ ПРИХОДИТ К ДОБРУ, ЧЕРЕЗ ГОДЫ ИЛИ ЧЕРЕЗ ВЕКА И ВСЕГДА ЕСТЬ ЛЮДИ, СПОСОБНЫЕ ИМ В ЭТОМ ПОМОЧЬ
После очередного скандала, от старшего лейтенанта Жоржа Ремина, просто-напросто избавились. Своенравный, не терпящий лжи и подлости, сующий свой нос во все дела и не терпящий обид. Его понижали в должности и звании, сажали на гауптвахту, бросали в самые горячие точки планеты. Но это его только забавляло. Чувствуя свое необычное предназначение, он шел рядом со смертью, ощущая ее холодное дыхание, и всегда ощущая ту, невидимую черту, за которой заканчивается жизнь. Восточные единоборства, медитация и ралли — вот чему посвящал свое свободное время Ремин. Он ощущал в себе необыкновенную силу, и время от времени ему удавалось ее высвободить и реализовать. Так было в Афганистане, так было в Чечне, так было в Ираке и Сирии. Куда только не забрасывала его судьба.
Но вот армия стала прошедшим этапом. И бывший десантник — разведчик оказался грузчиком в мебельном магазине, оказавшись ненужным новому государству. В его жизни изменилось многое. Работал без конфликтов, тихо, скромно, незаметно. Все выполнял, водку не пил, прошлыми заслугами не хвалился. Считали его просто сумасшедшим и за глаза прозвали «Придурок». Слыша это, Жорка только улыбался, именно такое прозвище дали ребята из его подразделения при взятии королевского дворца в Афганистане. Его действия, рисковые и иногда нелогичные, не раз спасали жизнь кому-нибудь из товарищей. Подчиненные любили никогда неунывающего офицера Жоржа. Начальство же с трудом терпело, хотя нравились им отчаянные профессионалы, волки войны, такие, как Ремин. Любовь и антипатия соседствовали. Таким уж он был человеком.