— Господа, — вдруг заговорил маг, до этого молчавший. — Успокойтесь.
Но гвардейцы не слышали его. Они тоже обнажили мечи.
Мявка громоподобно зарычала, намекая на разницу в количестве. Я молча вынул меч из потрепанных ножен и прибалдел. Гвардейцы, уже готовые напасть, нерешительно отступили, ахнув от удивления. Один из них споткнулся о лавку и упал. Другие повели себя очень неуклюже, словно это были не гвардейцы короля, что предполагало высокую квалификацию, а неопытные новобранцы.
Впрочем, я тоже был удивлен до крайности и даже старый маг громко произнес нечто непонятное. Прежний простенький гладий, клинок обычного солдата, исчез. Что с ним сделал пришедший маг? Меч из неведомого металла, ярко сверкающий и постоянно меняющий цвет от золотистого до изумрудного и оранжевого, он еще походил на живое существо. То это был изогнувшийся от ленивой истомы кот, поглаживающий меня по руке и распространяющий волны мягкого приятного света, то грозный рычавший зверь, готовый снести любого находящихся в таверне, то цепкий властелин всего сущего, внимательно оглядывающий всех и на весах судьбы решающий их дальнейший жизненный путь.
Я подумал о том, чтобы на всякий случай бросить его на пол. Мявка успокоительно замурлыкала, намекая на свое участие в изменение статуса клинка.
Точно! Почему я подумал про мага? У меня же есть хвостатая подружка, превратившая, по словам хозяина гостиницы, табуретку в драгоценный артефакт, щепка от которого стоит кучу золотых. Почему меч, с которым она играла не меньше, не может превратиться в что-то магическое и страшно драгоценное?
Взмахнул перед собой мечом. С него полетели золотистые искры. Они начнут драться или прикажете стоять дураком с мечом в руке?
— Гвардейцы короля, я вам приказываю убрать мечи в ножны и отойти на десять метров, — раздался холодный голос мага. Он явно сердился и был готов пустить в ход магию. Мои противники это тоже поняли и уже не решились игнорировать приказ.
Маг подошел ближе.
— Я вам разрешил применить силу? — вкрадчиво спросил он гвардейцев. В его голосе скользила такая ярость, что он мог с лёгкостью заморозить целое море. Или океан. Или испарить.
— Никак нет! — взял на себя ответственность командир.
— Тогда почему вы повели себя как оборванцы из припортовой таверны?
Ответа на этот риторический вопрос не было и гвардейцы пристыженно молчали.
— Значит так, — начал раздавать пряники маг, — каждому двое суток гауптвахты. На хлеб и воду. А ты, Гвинейл, — обернулся он к командиру, — наоборот, две недели будешь дежурить только в королевском зале. И запрещаю любое лечение. Синяк должен пройти естественным путем. Пусть король видит доблесть своих воинов.
Пока шел этот спектакль, я осторожно убрал меч в лохмотья, бывшие ранее ножнами, ощутил, что ничего страшно не предчувствуется, сел за стол и принялся попивать сок. Мявка прижалась ко мне, но продолжала наблюдать за зрелищем. Только хвост бил по лавке.
А я просто ждал. Публичное наказание гвардейцев явно имело какую-то цель. И, как мне казалось, главным образом умилостивить меня с Мявкой. Я оказался прав. Отчитав солдат, маг почтительно поклонился мне:
— Прошу простить этих мужланов, сударь. Это позор королевской гвардии. По возвращении я лично возьмусь за их карьеру.
Я встал и поклонился:
— Ничего страшно. Меня с Мявкой семь человек не одолеют.
Маг с интересом посмотрел на кошку. Та ответила на менее любопытным взглядом.
— Пожалуй, — задумчиво произнес он. — Сколько ей лет?
Я посчитал и произнес вердикт:
— Двадцать два дня.
Маг соизволил удивиться, спросил не оговорился ли я, перепутав дни и годы. Получив отрицательный ответ, попросил:
— Сударь, вы не согласились бы вы, чтобы я проверил ваш магический уровень?
Я не возражал.
Легкий ветерок пронесся у меня в голове.
Маг отрицательно покачал головой:
— Магический потенциал у вас отсутствует.
— Совсем? — я был разочарован.