На монолог Вишнякова люди отреагировали весьма вяло. Каждый из нас мечтал вернуться домой, а переживания малознакомого человека сочувствия не вызывали.
— Пить хочется, — жалобно произнесла Настя.
— Так у меня есть, — тут же оживился Василий.
Парень сбегал к хижине, в которой появился, и вернулся оттуда с рюкзаком. На свет появилась двухлитровая бутылка колы, которая была торжественно вручена девушке.
— А че там у тебя еще есть? — Федос бесцеремонно заглянул в рюкзак. — Оп-па, вискарь. У тебя откуда это все?
— Так я к друзьям шел на день рождения. Меня в магазин отправили, я же говорил.
— Ну что, можно сегодня отметить наше новоселье, — Саня радостно потер ладони.
— Не понимаю вашей радости Александр, — сказал Мельников, — мы все оказались в достаточно сложной ситуации и пока выхода из нее не предвидится.
— А че париться раньше времени? Не станут нас спасать, да и плевать — еды навалом, бухла, конечно, не нашли, ну да ничего — придумаю чего-нибудь, а сунется сюда кто — так я его огнем приложу. Нравится мне здесь. Лес, природа — кто сильный, тот и прав. Любой вопрос можно решить по пацански. Отличное место для настоящего мужика, и главное — ни одного мусора рядом.
— Вы про полицию?
— А про кого еще? Они нормальным пацанам только жить мешают.
— Интересная у вас позиция, однако я бы не стал праздновать раньше времени. Алкоголь может и подождать.
— Поддерживаю, — я решил, что стоит притормозить Федоса — нам тут только проблем с пьяным поджигателем не хватало, — Саня, убери вискарь.
— Ай, ладно, — Федос махнул рукой, — Гуляев, храни это! Как девственность свою храни!
Громкий смех разнесся по деревне. Покрасневший словно рак Василий, спешно заталкивал бутылку обратно в рюкзак, видимо слова хамоватого любителя выпить попали в точку.
После этого небольшого представления наконец началось конструктивное обсуждение наших дальнейших действий. Эмма тут же принялась сыпать безумными идеями типа — запалить костер выше деревьев или отправить кого-то за помощью через лес, но ее никто не поддержал. Почти все собравшиеся прекрасно понимали — шансы на успех подобных мероприятий крайне малы.
Логического объяснения, произошедшего с нами никто предложить не мог, так что пока решили принять как данность — минимум на ближайшие пару дней это место становиться нашим домом, а значит хочешь — не хочешь, а обживаться придется. Удивительно, но даже Вишняков, согласился с данным тезисом.
В первую очередь требовалось решить вопрос с водой — на одной бутылке колы долго не протянешь. Так что вскоре, вооружившись ведром, к колодцу отправилась делегация из Васька и Насти. Остальные в это время занялись разбором запасов еды и одежды. Мельников даже предложил пересчитать и записать количество всех благ, что достались нам от неизвестных благодетелей. Задумку старика посчитали разумной. Так у нас появился, по сути, завхоз. Федос, конечно, хотел взять на себя эту роль, но его кандидатуру по-тихому отклонили.
Я в свою очередь вызвался организовать костер — воду нужно было вскипятить, да и еда требовала термической обработки. Правда, обнаружилась одна проблема — древесного мусора в деревне почти не нашлось, а дров нам никто заготовить не удосужился. Как вариант можно было срубить достаточно редкие деревья, растущие между хижин, но существовало множество причин не делать этого. Тут тебе и тень, которую давали кроны, и слишком долгий процесс рубки, и вероятность сломать падающим стволом какое-нибудь строение.
Впрочем, на один раз топливо для костра можно было насобирать, чем я решил заняться, вооружившись небольшим топориком. Лиза пыталась предложить свою помощь, но получила мягкий отказ. Женщина в ответ фыркнула и направилась к Федосу, который ковырялся на складе.
Для того, чтобы набрать весьма скромную охапку веток, палок и прочего мусора, способного гореть, мне понадобилось не меньше часа, и то, для этого пришлось обойти почти всю деревню. Зато, в процессе поиска я наткнулся на выход из поселения.
Большие деревянные ворота располагались в каменной арке стены и были заперты толстым трехметровым бревном, лежащим на железных крюках поперек створок. Вытащить его в одиночку я бы, наверное, смог, а вот положить обратно — уже вряд ли. По примерным прикидкам вес бревна сильно превышал сотню килограмм.
Створки крепились крупными железными скобами к высоким колоннам, сложенным из грубо обтесанных камней. Выглядела конструкция достаточно внушительно и еще раз поднимала массу неприятных вопросов. От кого защищались неизвестные строители? Кто их мог штурмовать — местные папуасы? Очень в этом сомневаюсь. Тут явно имелись противники посерьезнее.
Забравшись на стену возле ворот, я заметил, что от них в сторону леса идет узкая, но все же дорога и, судя по еле заметной колее, по ней когда-то ездили повозки или машины. Вообще, складывалось ощущение, что раньше на месте деревни был крошечный, но все же город, или большой замок, от которого осталась одна стена и ворота. Затем на месте разрушенных домов кто-то выстроил те самые глиняные хижины. Но куда в таком случае исчезли руины? Хотя бы фундаменты должны остаться.
Новость об обнаруженной дороге очень взбудоражила людей. Эмма, когда услышала это, едва ли не в ультимативной форме потребовала, чтобы я тут же побежал искать подмогу.
— У меня сын остался один, вы не понимаете, что ли? — кричала женщина. — Если есть дорога, значит есть и люди, нужно срочно идти туда. Вы же мужчины, ну!
— Не факт, что на другом конце дороги найдутся люди, — тихо произнес Мельников. — Эмма Николаевна, а сколько лет вашему сыну, позвольте поинтересоваться?
— Двадцать два, — немного смутившись ответила Бирюкова, но тут же продолжила, — да какая разница, он там один, понимаете?
— Нет, нет, — примирительно поднял руки Борис Игоревич, — никакой разницы. Совершенно никакой.
— В деревне почти нет древесины для костра, — сказал я, — так что нам в любом случае придется делать вылазку. Мы даже воду вечером вскипятить не сможем.