Боец кивнул товарищу, тот поднялся куда-то идти, наверное, позвать онеля. Татьяна увидела у него сзади на разгрузке пластиковую флягу с водой. Направила туда небольшой заряд. Раздался хлопок. Бойца словно ударили в спину, он повалился на пол и выгнувшись застонал. Второй боец резво откатился за дверь и целился в темноту. Свет его фонарика выхватил только облако пара, поднимавшееся над местом взрыва. Никого не увидев, он подошел к товарищу, задумчиво поднял с пола кусок пластика от фляги. Через мгновение рванул с себя флягу и, падая на пол, отбросил её, словно гранату. Только фляга залетела под лестницу, как Татьяна изрядно зарядила в неё. Вода мгновенно обратилась в пар. Прогремел взрыв. Лестничный пролёт рухнул, подняв облако пыли. Боец, шатаясь и держась за голову, поднялся, взглянул на завал с торчавшими кусками арматуры. Схватил рацию и закричал, чтобы все снимали фляги — маги научились их взрывать. Потом приподнял товарища, и потащил прочь.
Татьяна направила вьюва к архиву на первом этаже восточного крыла. Внутри было пусто и темно — на улице не светились ни фонари, ни окна домов напротив. Она зажгла в нескольких местах шторы и мебель. Стёкла давно повыбивало и огонь, подпитываемый воздухом с улицы, начал быстро разгораться. Вьюв вылетела на улицу, поглядывая, как в окнах замелькали языки пламени.
Все уже перешли в соседнее здание, и Татьяна, отключившись от вьюва, перебралась за ними.
— Архив, — напомнил Зоркий, когда они поднялись на первый этаж. Костя молча кивнул.
Таня вьювом заметила, как огонь в окнах перестаёт мелькать. Языки исчезают, зато красный отсвет внутри начинает монотонно разгораться, постепенно выгорая до ослепительно белого цвета. В окнах второго этажа появляются малиновые огни, потом этажом выше. Часть здания будто тяжело вздыхает и крыша осыпается внутрь, открывая раскалённое горнило, из которого вырывается столб дыма.
— Что-то не получилось, — посетовал Костя, наблюдая ту же картину. — Батарейку опустошил, а взрыва нет.
— Архив уничтожили? — спросил Зоркий.
— Да, там даже сейфы расплавились, и бетон раскрошился. Архив в таком пекле точно не уцелел, — отозвалась Таня.
— Значит всё нормально.
Константин вышел на улицу последним. У крыльца стояло три белых микроавтобуса с выключенными фарами и раскрытыми дверьми. За рулём сидели люди в чёрной экипировке. Бойцы в чёрном и с короткими автоматами держали под прицелом улицу. К тому моменты почти все фесмабовцы уже погрузились в машины.
— Кто это? — спросил Константин у Зоркого, залезая в автобус.
— Друзья, — кратко ответил тот, явно не намереваясь объяснять. — Мы на юг, прочь из города. Там можно переждать, пока всё уляжется. Ну или активно поучаствовать. — Зоркий кивнул на входивших бойцов.
— Подбросьте нас с Таней подальше отсюда. Есть одно дело, которое надо закончить. — Константин глянул в глаза Зоркому. — Надо найти тех, кто онелиоз создал, а через них, и тех кто фесмаб подставил.
— Мда, — покачал головой Зоркий. — Хорошие ты себе задачи ставишь. И далеко собрался?
— Надеюсь завтра узнать.
— Ну хорошо. Если что, маякни. У меня много друзей по миру, авось и там, где твоё дело, получится чем-то помочь.
— Учту, — ответил Константин.
Автобусы так ехали, не включая фар. Константин сидел в салоне и украдкой разглядывал одного из бойцов, что приехали на этих автобусах. С виду обычный человек, только зрачки большие, как у опытного оператора или верека, выдавали его. На плече виднелась нашивка: “Луна-17” и стилизованная голова волка, чуть ниже “Бурсак”. Позывной весьма странный, но, в принципе, какая разница? Про подобные группы вереков Серов был наслышан. Их создавали военные для замены фесмаба в боевых действиях. Полиция тоже не отставала — просто постановили, что в патрулях и опергруппах должно быть не меньше одного оператора. Странно, что это всё тщательно скрывалось от публики, или просто на всякий случай?
Проснулся Константин в незнакомом месте. Пахло печным дымом, слегка сыростью и землёй, над этим вился запах яичницы, но даже он был какой-то не домашний. Сквозь скворчание масла, слышалось нудное тиканье пластиковых часов. Стены и провисший местами потолок были оклеены обоями в бледный цветочек, кремовыми или уже выгоревшими до этого цвета. Константин вспомнил: это дачный вагончик, что он снял для временного убежища.
В дальнем конце единственной комнаты, у маленькой плитки Таня в фартуке на нижнее бельё готовила завтрак. Лучи солнца, тянулись из окна через пожелтевшую штору, через пар, поднимавшейся от плиты, и вспыхивали в русых волосах Татьяны.
Она поймала удивлённый взгляд мужа.
— Доброе утро! Ты квартиру со всеми вещами продал? Одежду, шо на нас была я застирала, но… хи-хи, мы вчера её так износили, шо дачники будут коситься.
— Вещи в другом месте. Сюда я, вроде, привозил по комплекту, — пробормотал Константин.
— Угу, я их нашла. Но вдруг забрызгаю? А нам сёдня надо ехать в Пестрогорск, — развлекалась Татьяна.
— Куда? — ошарашенно воскликнул Костя.
— Дочь Кевина прислала сообщение. — Таня посерьёзнела. — Сам он после боя в офисе NMCA на связь не выходил. Как видишь, везде так, только там типа простые граждане штурмовали. Ну да ладно. Полагаю, шо он выбрался и где-нибудь отсиживается, как и мы. Вот шо его дочь передала: в NMCA позвонил анонимный “доброжелатель” и на ломанном английском сдал создателей онеля. NMCA выяснили, шо доброжелатель звонил из Пестрогорска. На допросе создатели рассказали, шо с ними долго общался некий русский, даже скачал через сеть академий их эмку, позволяющую превратится в онеля. Так вот, этот русский звонил с того же номера. Похоже, он вообще не заморачивался конспирацией.
— С одной стороны это, конечно, подозрительно. С другой, зачем ему конспирация, если он, допустим, знал, что службы из-за него перегрызутся, а потом их всех уничтожат? Это наоборот вызов или издёвка, мол вот вам, все улики, всё равно вы ничего не сделаете! — заметил Константин.
— Пофигу, у нас всё равно никаких других зацепок нет. — Таня поставила на стол почерневшую от времени сковороду с белой глазуньей. — Давай завтракать.
— Сейчас, только умоюсь. — Константин встал и пошлёпал босиком во двор, к умывальнику.
Солнце светило как-то странно и тускло, словно через тонкие облака. Серов пожал плечами и плеснул на себя воды. Отфыркиваясь, услышал щебет рядом — любопытная сойка глядела на него с ветки яблони. Он шутливо цыкнул на неё, та взлетела и нескольких метрах над землёй потускнела. Константин аж моргнул. Да это же солнечная батарея! Он просто никогда не видел её снизу.