Снова ощутил ту мысль, что уже который раз стучалась в его сознание. Кто-то его звал, тормошил за шкирку, что-то упало рядом, но он был не здесь.
Он вспоминал обросший лианой трелёвочный трактор, где лежало всего одно тело лесоруба. Труп застрелившегося охотника возле дерева. Верека с охотничьим ружьём, который так и не стал стрелять. Потому что в своих не стреляют, даже в ответ.
В горящем сарае прогремел взрыв. Там же Варра! Константин метнулся к пожарищу, крикнул в эфир о помощи, даже не думая, отзовётся кто или нет. Вьюв нашёл её обожжённую и без сознания в огне у искорёженной тачки, среди развороченных взрывом досок. В последние мгновения Варра пыталась сделать подкоп под дверью. Накрывшись щитом, Константин влетел в пекло, схватил зубами обгорелую шкуру. Та мягко оторвалась. У Константина шерсть встала дыбом. Он перепрыгнул Варру и стал выталкивать её носом из огня. Щит уже слепил и не помогал — ему просто некуда было сбрасывать столько энергии, она шла со всех сторон насыщая его. Угли и раскалённое железо с шипением обжигали лапы, а воздух в лёгких кончался.
8. Гибель
Вдруг толкать стало легче, а через мгновение Варру кто-то утащил. Ослепший от огня Константин различил неясные контуры большого волка рядом. Ощутил, как странным образом жар начал спадать.
Константин лежал боку, еле вдыхал безвкусный воздух и осторожно выталкивал его, стараясь не шевелится. Стоило чуть дёрнутся, как накатывала боль. Она встряхивала его обгоревшее тело, волной дрожи разламывала чёрную скорлупу, бывшую кожей. Снова появлялась боль и всё повторялось.
Симбиот мог ввести обезболивающее, но потом всё будет словно в тумане и трудно сосредоточится, а сейчас не время. Приходилось терпеть. В тело проник симбиот Тани. Им она показала, как подавлять болевые сигналы.
Необычное это чувство — присутствие чужого симбиота в своём теле. К своему привыкаешь, он становится частью тебя, а вот чужой, да ещё близкого человека. Первый раз он ощутил это ещё в Академии, когда они поздним вечером тренировались оказывать помощь друг на друге. Таня запустила в него симбиота, а он в шутку коснулся его своим и почувствовал её тело, а она — его. Потом уже он узнал, что это было опасно, малейшая осечка и симбиоты могли убить друг-друга. Но в ту ночь им стало не до тренировок и размышлений о безопасности — они познавали себя.
Вернулось обоняние и отвлекло от воспоминаний: пахло травой, дымом, кровью, нестерпимо разило палёной шкурой и горелым мясом. Константин лежал с закрытыми глазами и принюхивался. Да это же от него так несёт. Он мысленно ухмыльнулся, чуть пошевелился, попробовал, как там тело. О, уже скоро можно будет вставать. Связался с женой.
— Жив, придурок, — безрадостно ответила Татьяна.
“Что с тобой? Это из-за меня?” — удивился Константин.
— Из-за всего. Ночь была длинной. Я просто устала. Столько раненых, а тут ещё ты.
“Я сам дальше. Лучше раненым помоги”.
— Там уже вереки лечат. Они, оказывается, намастрячились: после каждого боя лечили и своих, и людей, а потом уже превращали их. Потому, до этой ночи, почти никого и не потеряли, ну кроме тех, шо ты видел.
Кто-то подошёл. Вроде волк, но запах толком не разобрать. Константин даже глаза открыл. Рядом, подобрав ноги под себя, понуро сидела Татьяна, правее уселся огромный волк.
— Пётр?
— Это Иррь. Петра больше нет, — прошептала Татьяна. Опустила взгляд. — Осталось несколько человек, и то, почти все теперь с симбиотом. В погребах ещё, наверняка, уцелевшие есть, но некоторые дома сгорели, живых там не осталось, я проверила. Вереков меньше десятка. Они друг-друга порешили. Разорвали вожака. Не знаю почему, может Иррь расскажет.
Иррь начал добродушным хриплым басом:
— Когда я тебя вытащил, то думал, что ты до костей пропёкся, а теперь вот, нате, даже шерсть растёт. А я, блин, от одной твоей раны чёрте-те сколько провалялся, думал подохну. Оклемался, пришёл, гляжу: наши городские, ну которые с вожаком пришли, дерутся с местными вереками. Не стал лезть, не понятно. Услышал твой зов, подбежал, а тут, блин, пекло. Хорошо Танька чем-то накрыла, что я подобраться смог. Блин, как ты вообще её терпишь? Я ей говорю, чо ты с этой, хм, возишься? Мужа, давай, спасай. А она? Костя сам выкрутится, не первый раз уже. Девочку надо спасти, а то муженёк зазря в огне жарился, получается. Представляешь?
— Спасибо. Представляю, — оскалился Константин. — Это хорошо, она в меня верит. Варра то как, жива?
— Жива, — ответила Таня. — Я бы сказала, чудом.
— Получается, всё. Теперь мир? — спросил Константин.
— Пока что. Из городских остались только я и Варра. Нам лучше уйти отсюда. Вряд ли местные будут друг с другом грызться.
— Днём трупы лучше видно. Так что всё впереди, — вздохнула Татьяна. — Пойду, покажу им, как превращаться в людей. А вы пока собирайтесь.
Константин уже перекинулся в человека и даже переоделся, когда подбежал запыхавшийся Алексей:
— Из леса едет какой-то автобус-внедорожник, из новых. Фары выключены.
— Это Никитин, — озадачился Константин. Крикнул Тане, что пора уходить.
— У него прибор ночного видения? — удивился Алексей.
Константин покачал головой:
— Нет. Он из РБМ и хорошо разбирается в вереках, как и мы.