— Ой, — воскликнул Алексей, отстранившись от белой волчьей морды.
— С днём рождения, — сказал Константин.
Наморщив лоб, Алексей потёр рукой грудь.
— Спасибо, — ответил он, вставая.
Похоже, он как-то понял, что это было, раз не спросил. Интересно, как?
Они отправились на подмогу в центр посёлка. Слева на стене укрепления танцевали языки пламени, откуда-то изнутри поднимался столб белого дыма, подсвеченный яркими отсветами стерилизатора — бойцы уже пришли к местным.
Константин поднял вьюв над стеной. Прямо за оградой стоял человек, на его спине блестела сетка разорванной фрадейки, от левого рукава остались окровавленные клочья, но рука была цела. В дрожащей правой руке он держал излучатель стерилизатора. Непрестанно поливал фагами волков, они уклоняясь от луча, пытались подойти на расстояние прыжка.
За ними, горел сарай, из него в радиоэфир неслись крики запертой Варры. Под забаррикадированными окнами двух домов лежали тела многих людей и нескольких волков, среди них окровавленный топор в отгрызенной руке, у дальнего конца двора дымились руины сгоревшего дома. Возле горящего сарая лежал человек и бил слабеющим кулаком вытекший глаз волка, тот пытался перегрызть руку прикрывавшую горло человека. С чердака дома в них целился другой человек, под ним ещё один волк, изготовился к прыжку — ждал, когда стрелок высунется из проёма. К волку, раскрыв рот в хриплом крике, бежал окровавленный человек с вилами. Наперерез ему хромала волчица с торчащим из бока кухонный ножом.
Константина начало мутить. Он тряхнул головой и, оскалившись, зарычал. Глянул на удивлённого Алексея и побежал. Ограду пересёк по упавшему дереву, спрыгнул и громко протяжно завыл. Ближайшие волки обернулись. Он ждал их нападения, устал, и просто хотел вылить на них ту чёртову прорву ненужной энергии, что каждый день жадно копил в своём симбиоте и каждый раз боялся тратить — вдруг она потом понадобится. Сейчас он ощущал, как эта энергия выжигает его изнутри, как того беднягу с пробитым стерилизатором. Ещё мгновение и он рванёт, испепелив каждую серую тварь.
Слева мягко приземлился Алексей, кивнул и поднял ружьё на ближайшего врага.
— Уйди от этой твари! — истерично заорал боец, нацелил излучатель на Серова.
— Придурок, убери стерилизатор. Он же за нас! — прокричал Алексей, закрывая собой Константина.
Не уберёт. Серов выставил перед Алексеем щит — не нравился ему тон бойца, да и руки у него дрожали.
Ударила ослепительная волна, затмив луну, огни пожаров и вспышки выстрелов. Зажмурившись и прикрывшись рукой, Алексей стоял в обжигающем свету.
Живой. За светящейся полусферой.
Константин облизнулся и хотел было окликнуть его, но передумал. Просто стал ждать, пока атака закончится. Купол уже угасал, и через него стали просвечивать защитный очки бойца, блестевшая отражённым огнём. Алексей огляделся и непонимающе уставился на Серова.
— Нам такие штуки приносили на работу, тренироваться, — ответил он, глядя на стерилизатор.
На секунду Алексей замер с приоткрытым ртом, намереваясь хотел что-то спросить, но лишь округлил глаза.
Константин огляделся: со всех сторон на них молча смотрели волки, не с угрозой, а как-то иначе, будто удивлённо. И это было не хорошо.
Неужели это из-за щита, которым он прикрылся от лучей? Один из волков, прижав уши, осторожно подошел к ним и прохрипел Алексею:
— Ты его прикрыл собой?
— Да. Он же на нашей стороне, — удивился Алексей.
— Но вы же убиваете волков?
— С чего это? Он же и в поединке за нас был.
— Вожак говорил, что против Ирря вышел человек… — волк умолк, задумчиво наклонил голову.
Боец всё ещё нервно сжимал уцелевшей рукой излучатель, Константин не, отрывая взгляд, медленно покачал головой из стороны в сторону. Боец насторожился, потом, прижав излучатель под мышкой, стянул с головы очки и подшлемник. Это оказался Ваня, только вместо былого задора, который он излучал ещё днём, осталась одна усталость, потом уже она сменится тоской, от пережитого за эту ночь. Если, конечно, они переживут её. Странное поведение вереков нервировало Константина.
“Вожак лгал! Среди них оборотень!” — прокричал в эфир верек, а потом добавил и голосом, и по радио:
— Мы сдаёмся. — Он безропотно лег, сложил голову на лапы и закрыл глаза.
Одни последовали его примеру, другие бросились на своих же товарищей, принялись рвать их, впиваться в глотки. Константин смотрел и не мог понять, что происходит.