Среди поля у небольшого куста мигнула вспышка выстрела. С дороги послышался крик. Бойцы залегли и начали выцеливать темноту. Только один с ранцем стерилизатора лежал на боку, а рядом кто-то возился, рискованно поднимая голову.
От куста неспешно отползал двуногий верек. Константин послал слабый импульс к винтовке Алексея. На конце ствола вспыхнуло ответное мерцание — значит Татьяна успела повесить эмка-фаг.
— Заметили, откуда был выстрел? — спросил Константин.
— Да, но нихрена ж не видно. Эта скотина, наверняка, уползла.
— Приготовьтесь стрелять, сейчас я подсвечу, — предупредил Константин и отправил эмку.
Над полем в полутьме зажёгся конус света, словно кто-то включил уличный фонарь. Свет выхватил серого верека на зелёной траве, тот взглянул верх и резко перекатился в сторону. Над ухом грохнул выстрел. Свет погас, лишь слабое мерцание разрушенной эмки осталось в небе. В том месте, где ещё недавно лежал верек, мигнула красная вспышка — фаг, не найдя жертву, сбросил энергию и показал место попадания.
— Можно чуть дольше? — попросил Алексей.
Константин раздосадованно оскалил зубы.
— Это он свет погасил. Попробуем ещё раз.
Снова вспыхнул конус света, но теперь он беспорядочно метался над вереком, не позволяя себя сбить. С дороги раздалось несколько выстрелов. Пули посшибали венчики травы, да увязли фонтанчиками земли. Верек лежал на локтях и внимательно смотрел в сторону Алексея — словно ждал чего-то. Константин развернул невидимый щит, прикрыл себя и Алексея. Сразу нужно было это сделать. Но противник всё продолжал безотрывно глядеть. В руках у него не было ружья. Оно тускло блестело перед ним среди травы. Наверняка с трупа какого-нибудь охотника снял. Но почему же он даже не хочет стрелять?
Танцующий свет оказался за спиной верека, янтарные глаза скрылись в тени. Верек наклонил морду, прижал уши и закрыл серыми руками чёрные провалы глаз.
Над ухом прогремел выстрел.
Верек вздрогнул, шерсть на плече заблестела кровью. Он завалился на левый бок, раскрыл пасть и, хватая воздух, согнулся от боли, потом дёрнулся и замер. По его шерсти пробежало слабое мерцание, не видимое глазом — умер симбиот.
Что-то было не так. Какая-то важная мысль начала испуганно прокрадываться в сознание, но каждый проклятый выстрел над ухом, крики и пальба с дороги — мешали сосредоточится и ухватить её.
— Суки! Выходи сюда гадина! — орал боец с ранцем.
Он стоял на коленях и слепо жёг стерилизатором вокруг себя: заросли где прятались вереки; труп верека на дороге, под которым корчился боец; бойца, чья изодранная фарадейка уже дымилась от лучей.
За дорогой мигнул выстрел — бойца ткнуло в спину. Он упал на руки, хотел было подняться, но из ранца ударил ослепительный луч, сжигавший траву, испепелявший кусты, словно в спине разверзлась дыра ведущая прямо на солнце.
С крыши дома через улицу раздался выстрел. Трава за дорогой шевельнулась и замерцал умирающий симбиот.
На крыше Константин различил бледный в лунном свете хвост онеля над тёмной фигурой Максима Анатольевича.
Луч полоснул по их дому, щит ярко вспыхнул — выбросил излишек энергии светом. Алексей успел нырнуть за конёк и тихо ругался, лежа на спине.
Боец с ранцем вертелся, пытаясь скинуть стерилизатор, но лишь сильнее поливал окрестности, потом рухнул лицом вниз и затих. Свет из ранца расширился и раскрылся, будто солнце пыталось прорваться с той стороны. Через мгновение на дороге осталась тускло светившаяся малиновым воронка, в окружении чёрных дымящихся кусков.
Обожжённая трава осыпалась, из-за неё вышел волк, с противоположной стороны дороги на трактор вскочил другой. Среди тел бойцов и волков, шевельнулась рука, блеснул металл излучателя в свете луны. Волки кольцом окружили людей, они чуяли живых, бесполезно было притворятся. Один из бойцов не притворялся — ждал, он резко вскинул руку и хлестнул приблизившихся вереков плёткой огня из стерилизатора. Кто-то заскулил, кто-то упал и затих, скрючившись. Человек не спешил дожигать, он лежал, прикрываясь телами, и быстро раскручивал сжигающий луч. Те, кто попадал под него хоть один раз, уже не могли быстро уйти, их добивал второй, третий оборот излучателя. В траве шевелились тени — уцелевшие волки начали отступать.
“Они прорвали укрепление” — прозвучал в радиоэфире встревоженный голос Татьяны.
Константин заскрежетал с крыши, перевернулся в воздухе и приземлился на лапы. Сразу же на него бросился волк и тисками зубов сжал шею. Тонким как игла зарядом Серов ударил врага в пасть изнутри. Почувствовав, что хватка ослабла, мотнул головой. Враг упал, меж его ушей темнело обугленное пятно. Константина передёрнуло. Он сжал зубы и потрусил дальше, прислушиваясь к разговорам в эфире, крикам и стрельбе в укреплении посёлка.
Ветер принёс запах пожара, Константин посмотрел на небо, в свете луны на фоне редких звёзд висел столб чёрного дыма, чуть поодаль ещё один.
За поворотом показалась ограда укрепления, справа её смяло упавшее высокое дерево. Ещё днём оно еле возвышалось над забором соседнего дома, а теперь его ствол перекрыл всю неширокую улицу.
По нему пробежал волк и прыгнул внутрь ограды. Раздался яростный крик, скулёж. Над забором поднялись вилы с барахтающейся волчьей тушей.
Среди грохота выстрелов и криков, чуткие уши различали вязкие удары топором по чему-то мягкому. Константин вздрогнул, представив что там, и снова ощутил мысль на краю сознания. Но уши дёрнулись — сзади какой-то звук. С таким звуком ружьё падает на шифер и скользит вниз. Константин обернулся и рванул к Алексею.
Опоздал. На земле лежит только его тело. Серов носом касается руки, погружает в тело симбиота. В ноге растяжение, ушибы — больше никаких повреждений. Странно, от этого не умирают. Сердце? Поражено электричеством. Значит, обычным зарядом убили. Мозг? Цел и ещё жив, время есть. Симбиот обволакивает сердце и запускает его, на время заменяя собой погибшие клетки. Кровь пошла. Ещё минуту на регенерацию.
Оставив эмку для защиты, Константин вынул симбиота. Приблизил свой нос к лицу Алексея. Ощутил слабое дыхание, вот оно стало сильнее, еще.