Но тогда я ещё не думал, почему биополе ведет себя, как отражение. Любое электромагнитное поле ведет себя так. Даже на первой мысли я не решил, почему бы биополю не вести себя подобно папке сохранения, чтобы передавать данные долговечному носителю информации? Годы привели меня к этой мысли.
Информация нами не видна, не осязаема, поэтому мы не задумываемся о том, что она может закончиться, или что она может создаться. Из-за этого мне показалось, что благодаря особой форме сохранения, информация и ведется себя, как бесконечный источник. Поэтому, сохранив душу в хранилище, Вселенная упрощает вычисления. Так в мире выживает информация. Потому что создавать заново намного сложнее, чем использовать уже имеющиеся данные.
Другое дело, что старая программа может выдавать ошибки, когда используется или обновляется. Но ведь мы не помним старые чувства и эмоции. Воспоминания не сохраняются. Может как раз, чтобы избежать поломки? Мне кажется, что хранилище запоминает только биос и отвергает, очищает, удаляет всю связь с памятью и опытом, очищает от грязи в раковине планеты, в водопаде из электромагнитных дуг.
Фильтр Ютия охнул. Ученика охватила мысль, и она трепыхалась по телу, заставляя сердце замирать и вновь биться гулким ударом. Тогда, вдруг возникший сигнал тревоги в шлеме его обескуражил. Ютий вздрогнул и прошипел в фильтр.
Повелитель задумчиво промычал и изрек:
— Снова "Орден" шалит.
Советник не проронил ни слова. Его затишье нрава обеспокоило Ютия.
— Повелитель, — обратился ученик, приблизился и встал нагой на ступеньку. Варфоломей прошоркал бровью по шлему от удивления. — Я могу идти?
Арагонда снова разглядел то воодушевление, что приходило к Ютию, когда заходила речь о битве с "Орденом". Повелитель хотел бы подготовить ученика к долгим блужданиям в космической пучине, однако нападки белых королей учащались, а молодой дарссеанин, как только узнавал о них, тут же исчезал из замка. Арагонда безумно не хотел, чтобы повторилась история с Корагом.
— Не стоит, — провозгласил владыка. — Стража их прогонит.
Приказ его утешил, как вдруг:
— Прошу повелитель, — настоял Ютий. Варфоломей фыркнул на такую наглость, — отпустите меня.
Дарссеанин упал на колено и поклонился. Он хотел сказать больше, но побоялся лишних слов. И Арагонда ощутил это. Но даже новые объяснения и мольба не смогли бы затмить такую прыть, желание. Как он смеет их ограничивать?
— Что ж, выбирай сам.
Ученик вмиг рванул к выходу, когда возглас повелителя заставил прирасти к полу.
— Но Ютий! — вострубил он по залу. Потолок протянул голос.
Дарссеан обернулся и поднял шлем к трону владыки.
— Не лезь в одиночку. Мой указ: "сражайся по приказам стражей".
Ученик резво склонил голову и влетел в двери.
— Как вы можете доверять такому хаму и наглецу? — непринуждённо спросил Варфоломей. — Вы в курсе, как он оскорбляет Тирея? Неужели вы не видите, как он дразнит наследника? А эта бестактность с полководцем?
Нескромный вопрос никого не смутил. Арагонда развалился на спинки трона:
— Его хамство — обычная защитная реакция на угрозу. Он, как зверь, боится незнакомых запахов, чужаков и, кусаясь, лая, не подпуская, чувствует безопасность.
2
Магнитная дуга раздула губу. Конец лезвия почесал землю и растрепал чёлку на снеге. По земле пробежались снежинки, капнула вода, хладагентный пар словно уронил холодный выдох.
Стены кабаре выпускали подтеки от ртутных стрел. Добежав, Ютий поднял рукоять и стиснул. Дуга начала давить на шлем, виски тяжелеть, а шея немела. Экран высветил силуэт из облачного водоворота, будто спутник поймал на слоях атмосферы циклон.
Ютий уклонился в сторону. Чужая магнитная дуга прошмыгнула и накренила антенну. Секунду проиграли помехи. В ряби навскидку Ютий толкнул плечом. Враг пошаркал ногами по снегу. Когда помехи растаяли в картинке, Ютий добил его легким ударом.
Ванадий защипал. Стрела, как искра с белым пеплом, вцепился в плечо. Ютий простонал, попятился; десны взныли. В ответ за его спиной зашипели выстрелы, через плечо пробежались белые борозды, и с крыши свалился труп снайпера.
Ютий потер плечо и простонал. Тут он подумал, что огонь стражей стих. Доспехи грузно клацали за спиной. Ютий обернулся. Шлем пометил троих белых, которые неслись с окровавленным лезвием и бороздили ногами снег и пар. Ютий визгнул, когда сжал ноющее плечо ладонью, и дал драпу.
На солнце сугробы издыхали хладагент, прячась в низком холодном тумане. За зданием Ютий наткнулся на стражей в танце с мечниками "Ордена". Не думая, он метнулся и ткнул в спину белому. Тот пал на колено со стоном. Меч раскроил грудь, и враг, свалившись, провопил в фильтр. Страж опустил магнитное лезвие и растерянно посмотрел, сразу же разглядел несущихся белых и заступился за Ютия.
Плечо взныло. Ютий обернулся к врагу. Нервы подрагивали, а кожу будто покусывали слепни, когда шевелилась рука. Страж и Ютий застыли в стойке. Враг сделал взмах на бегу. Ютий съюлил и прокряхтел. Тут же шлем пометил второго белого, который тараном несся на него, держа клинок с магнитным острием, как копье.