— Узнайте, почему древо остановило рост. — Прошептала Земля.
— Найдите того, кто за всем стоит. — Попросила Энергия.
Ракарии внимательно выслушали последние просьбы стихий и, подняв их останки, унесли в начало всех времён, сбросив на твердь алатыря.
— Мне кажется, или он стал больше. — Попросил подтвердить своё наблюдение Пятый.
— Да. Он вырос многократно. Считаю это связанно с тем, что и древо увеличилось в размерах. — Поделился своими выводами Первый. — Алатырь твердыня, на которой зиждется древо, а значит чем больше древо, тем больше и он сам.
Внезапно камень, к которому было приковано внимание ракариев, содрогнулся.
— Что с ним? Почему вздрогнул? — Тут же задался вопросами Первый.
— А что не понятного? — Удивился Шестой. — Стихии бессмертны. Пусть они и утратили себя в том изначальном виде коими были созданы, но это не означает, что они перестали существовать. Они будут вечным источником материального вещества, если мы поймём как вскармливать их.
— Шестой прав. — Подтвердил слова брата Седьмой разум, областью знаний, которого была сама жизнь. — Они породили себе подобных став неиссякаемыми источниками своих сил. Но только сил, а не вещества. Нам необходимо понять откуда брать и приумножать само вещество, без которого не возможно формирование новых плодов.
— Тогда почему здесь нет их порождений? — Спросил Первый, сомневаясь в словах младших разумов.
— Источники стихий на той уродливой планете. — Ответил Пятый.
— Из-за них она упала и теперь, словно лист на воде, плывёт по своей орбите, сотрясаемая катаклизмами. — Ответил Второй.
И тут Первого посетило озарение. Пришла пора согласиться с тем, что его младшие ракарии знают много полезного о тех областях вселенной, в которые для него путь закрыт. Поняв это, Первый попросил младших поделиться с ним своими знаниями.
Так он узнал, что стихии отдав камню последних себя породили духов стихий — разумных сущностей, которые способны наполнять древо нужными веществами… Обитали эти духи рядом с источниками на той уродливой планете.
Знания, собранные младшими ракариями были глубоки и обширны. Они могучим потоком вливались в его разум, делая его больше и сильнее.
— Благодарю, вас. — Искренне сказал Первый, стыдясь того, каким невежей выглядел в глазах младших. Он то думал, что раз изначально существовал, то знает больше остальных, а оказалось вон как.
— Учиться никогда не поздно. — Сказал Третий. — Тем более, что мы с радостью будем делиться с тобой каждым новым знанием.
— Да. Это так. Мы способны изучать и познавать только определённую область знаний, но только ты, Первый, можешь объединить их воедино, и найти скрытый смысл. — Сказал Четвёртый.
— И какой интересно смысл ты нашел в том, чему мы тебя научили? — Спросил Пятый.
— Дайте подумать. — Ответил Первый и погрузился в глубокие размышления.
Ракарии витали вокруг него, а он не обращал внимания. Думал, сопоставлял факты, делал выводы и наконец, нашел ответ.
— Борьба. — Спустя долгое время дал ответ Первый.
— Какая ещё борьба? — Спросил Пятый.
— Нашему древу не хватает энергии для дальнейшего роста. — Начал из далека, объяснять Первый. — Из ваших знаний я узнал, что на плоской планете есть шестнадцать источников могучих сил, но ни одного источника энергий. Энергия, отдав свои остатки камню не возродилась, она угасла. А значит, древу негде черпать силы для роста. Отсюда вывод — нам нужен неисчерпаемый источник энергии. Только борьба, вечная борьба противоположностей может дать нам такой источник.
— Но за это придётся заплатить большую цену. — Высказался Шестой.
— А если не будем, тогда всё пропало — древо увянет и Хаос поглотит нас. Вечность не станет любоваться и хранить надоевшую игрушку. — Ответил Первый.
— Значит, выбора нет. — Молвил Второй.
3. Анега
Сияющий Аббатисоно возлежал на облаке, любуясь плодами трудов своих. В низу лучезарной красоты росли, благоухая сады. Он любовался и созерцал, не подозревая, что семь ракариев приблизились к его родной планете и, скрыв своё присутствие, приступили к выполнению своего плана.
Аббатисоно — бестелесный сгусток света, способный лишь на время принимать образ светящегося крылатого существа, ничего не замечал, продолжал любоваться садами, пока Гасоно не нарушил его покой.