— Мы готовы, — подозвал Роберт профессора.
Я бы не был так уверен…
— Что ж, — профессор Снорд покосился на наши «произведения». — Вейран, пейте первым.
Я пожал плечами. Пить так пить. Залпом осушил жидкость — к счастью, раствор оказался безвкусным. И…
— Ничего, — провозгласил профессор. — Вы допустили ошибку в формуле заклинания, Роберт. Филипп, не волнуйтесь, это была всего лишь слегка подкрашенная вода. Теперь вы, Роберт.
Гейлен зло покосился на меня — и выпил. Мгновение ничего не происходило. Не вышло?
Но затем он схватился за голову, а я рассмеялся, потому что теперь череп противника венчали длинные крепкие козлиные рога. Они красиво вились и чуть загибались к затылку.
Загляденье!
— Вейран! — взвыл Роберт и едва не бросился на меня, но я увернулся, а профессор перехватил недруга, пылающего жаждой мести.
— Ай-яй-яй, — погрозил он Роберту. — Это ведь всего лишь заклинание. Ничего, к вечеру отвалятся.
Теперь уже смеялись все. Даже невозмутимый профессор и друзья Роберта, а он только зыркал зло и, видимо, мечтал меня убить.
— Прости, ничего личного, — сказал я и отвернулся.
Впрочем, поиздевался над соседом не только я. Другие студенты щеголяли большими ушами, красными носами, тройным подбородком. Никто не обижался — все дружно посмеивались над новой «находкой». А я чуял, что месть Роберта последует скоро. После практикума мы потянулись этажом ниже, в жилые комнаты. И вдруг все замерли разом.
— Что там? — спросил я толкущегося впереди Мика.
— Предварительные списки! — вскрикнул тот и принялся работать локтями.
Признаюсь, в эту минуту я забыл и о графском титуле, и о предвзятом отношении, и о злющем враге. Вместо этого так же, как и все, ринулся к большому стенду, на котором значился список фамилий, и отыскал свою. Седьмое место! Тьма! Все из-за дуэли, иначе было бы третье. А восьмым значился мой новый сосед по комнате, который как раз поторопился исчезнуть с чужих глаз. До экзамена оставалась всего неделя. Надо за это время не понизить свою позицию.
В комнату идти не хотелось. Я посадел немного в библиотеке — самом непопулярном месте на этаже и, наконец, поплелся к себе. Роберт, ожидаемо, был там же, потому что рога по-прежнему вились над его головой. Он читал какую-то книгу и даже промолчал, когда я появился в дверях, забрал полотенце и пошел умываться. Промолчал он и когда я вернулся.
Не к добру!
Впрочем, мне было некогда думать об этом. Хотелось спать. Я погасил светильники со своей стороны и лег. Раздеваться не стал — мало ли, что стукнет Гейлену в голову. Еще изрежет одежду, наплевав на защиту. Мало ли? Закрыл глаза. Все-таки день выдался утомительный. Поэтому вскоре моя бдительность дала крен, и я уснул.
А во сне перенесся на знакомую площадь у знакомой виселицы. Только почему-то была зима, а не лето, и сыпал снег, а я стоял на снегу босыми ногами и смотрел на покачивающиеся на ветру тела. Я даже держал себя в руках, пока тело матери вдруг не пошевелилось, а её глаза не распахнулись и уставились на меня.
Кажется, я опять сорвал голос… Потер пальцами виски, зажег светильник, разгоняя сумрак комнаты.
— Вейран, ты в своем уме? — раздался тихий вопрос.
— Когда как, — ответил я, не глядя на Роберта, и повернулся на другой бок, лицом к стене. О том, чтобы уснуть, уже не было речи. А встать — тоже не выход, Роберт ведь не отстанет. Буду делать вид, что сплю.
Меня хватило на полчаса. После этого болеть начало все, что могло болеть. Тело затекло.
Демоны с ним, с соседом. Я обернулся. Мой светильник снова не горел — видно, Роберт погасил. Я тихонько поднялся, стараясь не скрипеть половицами, взял со стола учебник и пошел в коридор. Посижу где-нибудь на подоконнике до рассвета.
— Ты куда? — долетело в спину.
— Гулять, — ответил я.
— А! Ну-ну, смотри, не заблудись.
Хорошее напутствие. Я разместился на ближайшем окне, призвал светлячок и погрузился в чтение. Меня никто не потревожил. Но на рассвете, кажется, задремал прямо там, на подоконнике. Потому что вдруг услышал женский голос:
— Мальчик, проснись. Тебе сюда нельзя.