Передо мной остался веснушчатый парнишка не из нашей группы. Маленький, щуплый. И это — темный маг? Я вздохнул. Он хоть моего возраста? А то неудобно выйдет. Парнишка задергался, ища пару, но пары ему не досталось. Он затравленно взглянул на меня.
— Не бойся, убивать не стану, — сказал я с улыбкой. А мой будущий противник только затрясся сильнее.
— Приступаем, — скомандовал Синтер.
Я возвел щиты и с легкостью отразил хлипкие атаки противника. Правда, третий щит получился какой-то косоватый, но его хватило против слабенького атакующего заклинания, даже не дотягивающего до второго уровня. Теперь моя очередь.
Я сосредоточился, вспомнил лекционный материал. Было одно заклинание, которое очень хотелось попробовать. Оно представляло собой черный шар, объятый пламенем. И радиус поражения у него был неплохой. Призвал магию. Она заплясала вокруг пальцев, и я сформировал шар. Ударил раз, другой, третий. Парнишка с горем пополам отразил атаки — тем более, я особо не старался и бил вполсилы. Теперь снова защита.
Парень прикрыл глаза, будто боясь даже смотреть на меня. Я увидел черную вспышку атакующего заклинания, поднял щит — и вдруг щит исчез, а заклинание врезалось в грудь, и перед глазами заплясали черные круги. Я попытался удержаться на ногах, но приглушенная боль всколыхнулась волной, и пришел позорный обморок.
Сознание возвращалось урывками. Дико болела голова — так, будто сверло проворачивали в висках. Как же больно! Я то выплывал из тумана, то нырял опять, а надо мной слышались голоса.
— Говорил же тебе, что от Вейрана будут проблемы, — рычал кто-то.
— Проблемы и студенты — это синонимы, — отвечал куратор Синтер. — Но тому деятелю, который так над мальчишкой поработал, я бы руки оторвал._
— Скорее, ноги, — меланхолично заметил его собеседник.
— Нет, руки, чтобы создавать заклинания не смог. И почему этот дуралей сразу к целителям не пошел? — негодовал Синтер.
— Упрямый. Виктор был таким же в годы нашей юности.
Собеседник Синтера знал отца? Я попытался открыть глаза, но ничего не вышло.
— Намучаемся мы с мальчишкой, — вздохнул Синтер. — Если пройдет, конечно.
— А ты сомневаешься? Мне интересно одно — почему Виктор молчал? Он ведь понимал, что рано или поздно его сын придет к нам.
— Откуда мне знать?
А я все-таки сумел открыть глаза. Передо мной был только Синтер — хлопнула дверь.
Значит, второй собеседник поспешно удалился.
— Жив? — склонился надо мной куратор.
— Жив, — пересохшие губы слушались с трудом.
— Ничего не хочешь мне рассказать?
— Нет.
Синтер усмехнулся. Похоже, другого ответа он и не ожидал.
— Откуда синяки? — спросил он.
— Упал.
— На кого?
— На пол.
Куратор тихо рассмеялся. Я же осторожно сел. Боль ушла. Видимо, целители все-таки поработали надо мной.
— А ты забавный парень, Филипп, — сказал Синтер. — И как пол? Нам ждать второго обморока?
— Нет, пол был не один. А я не хочу вылететь, поэтому магию не применял.