Бэла ведет машину и одновременно говорит по телефону. За окнами темень, по редким огням и синим указателям можно догадаться о том, что Форд уже за пределами города. Бэла говорит по телефону:
— А я тебе скажу, что ты поступила, как последняя сволочь. — И не надо мне про то, что я сама тебя втянула: так друзья не поступают. — Да плевать я хотела на шубу. — Стаса убили. Ты хотя бы его брату скажи. — Ты только за Форд волнуешься что ли? — Дай ему мой номер, мы сами договоримся. — Ладно! Пока!
Бэла отключает телефон и бросает взгляд назад через плечо.
На заднем сиденье бородач. Он что-то проделывает ножом у себя под свитером. Бэла, видимо, желая последить за ним в зеркало заднего вида, начинает поворачивать его. Зеркало отламывается. Бэла, выругавшись, снова оглядывается на своего пассажира:
— Что? Задело? У меня, вообще-то, медицинское образование…
Пассажир, не отрываясь от своего занятия, свободной рукой ей показывает знак «Окей». Бэла переводит дух:
— Я, когда тебя увидела, сразу с жизнью попрощалась. Думала, ты из-за денег меня выследил.
С заднего сиденья доносится что-то вроде смешка.
— Тебе смешно? Да? Слушай, ты, натурально, псих. Всё это устроить, только чтобы выйти на Грома!? Твой план — просто чума, больше на самоубийство похоже. Тебе очень-очень повезло, что ты жив остался. И что у вас с Громом за тёрки? Личное или другое?
— Другое.
— Тогда беру свои слова обратно. Не повезло. Значит, заказали нашего Грома. Я «за» руками и ногами. Такую мразь как только земля носит? Только я думаю, он ушел. С чего ты вообще взял, что он в аэропорту?
— Не беспокойся, я знаю, куда он направляется, — бородач закончил свое дело и, поколебавшись — не отрыть ли окно, высыпает из ладони в рюкзак какие-то покорёженные кусочки металла.
— О! Я не беспокоюсь! О чём мне беспокоится? Правда, Гром меня вроде как убить собирался, но это ведь мелочи. Так что никакого беспокойства. Слушай, это ты окно открыл? Меня как-то знобить начало.
Окно закрыто. Незнакомец ничего не отвечает, но пристально смотрит в спину Бэле, на лице у него хмурое и озабоченное выражение.
— Может, я поведу? — наконец говорит бородач.
— Нет-нет. Я, когда контролирую ситуацию, лучше себя чувствую. Так мне легче. А ты отдыхай, тебе ещё за Громом гоняться. Кстати, а что там с Шаней? Он жив или как?
— В реанимации.
— Ну ты профи! Лишнего на себя не берёшь. И Вадик жив?
— И Вадик.
Бэла раззадоривается:
— Слушай, а можно тебя о личном спросить? Блин, впервые в жизни встречаю настоящего киллера. Ты с заказчиком сам встречаешься или через посредника?
Бородач, приблизив лицо к затылку Бэлы, негромко говорит:
— Включи радио. Пожалуйста.
Бэла разочарованно вздыхает и начинает крутить радио (среди помех слышна часть какого-то информационного выпуска: «…серия возгораний. По нашим данным, в районе 8 часов вечера было зафиксировано от 5 до 8 вызовов пожарных бригад. В числе пострадавших объектов элитный ночной клуб «Аспен». Пока неизвестно, есть ли…»). Скрывая обиду за небрежным тоном, Бэла поясняет:
— Я ведь просто так спрашиваю, чтобы беседу поддержать, — и добавляет как можно более непринужденно: — Ну, и интересно, конечно. О таких, как ты, все только говорят, но никто толком не знает. Terra incognita. (Латинский: «Неизвестная земля».) Сам понимаешь.
— Не понимаю.
— Всё ещё не доверяешь мне?
Пассажир красноречиво приподнимает брови и хмыкает. Бэла, заметив это:
— Ну, взяла я эти деньги! Тебе всё равно ведь они не слишком нужны были.
Сквозь шумы эфира прорывается: