— Ура, лошадки! — непосредственно воскликнула вторая моя сестра — Шута, пока Рони, насупившись, настраивала себя на сложное испытание.
Шута была младше Рони на два года и обожала животных, но еще больше ее привлекали скачки и соревнования на скорость.
— А вот ты, молодая леди, поедешь со мной. — Я погрозила ей пальцем. — Я помню, чем закончилась твоя последняя прогулка. Больше никаких сломанных рук!
— Она же быстро зажила, — буркнула себе под нос Шута, и я едва удержалась от желания просветить, почему ее рука так быстро и безболезненно срослась.
Мне подвели коня — самого смирного и послушного на конюшне. К счастью, женщинам позволяли седлать своих скакунов, иначе бы к месту проведения Ритуала я бы не добралась — я боялась лошадей еще больше, чем Рони. Ехать на голой спине резвого коня, без всякого седла, как это делали сегодня мужчины, отдавая дань традициям, я бы совершенно точно не смогла.
Я запрыгнула в мужское седло. Юбка задралась, обнажая ноги, но собравшаяся во дворе толпа не получили свою долю зрелищ — до самых колен на меня были натянуты тонкие сапоги в цвет платья: приличия я чтила всегда, даже тогда, когда они казались мне верхом глупости. Один из слуг поднял Шуту на руки, и я перехватила ее, усаживая перед собой. Та тут же радостно запустила пальцы в рыжую гриву коня.
— Привет, Шустрик!
Я приподняла бровь в знак удивления ее осведомленности насчет клички коня, но промолчала. Процессия тронулась, и я поспешила занять свое место — по левую руку от Света, на полкорпуса позади него. За мной, недовольно сопя, так, что слышали, кажется, все окружающие, ехала Рони. Я сделала себе мысленную заметку поговорить с ней о манерах. То, что простительно Шуте, уже не может сходить с рук ей — в силу ее возраста.
Я как будто случайно оглянулась. Сзади меня ехал Ник. Его темно-каштановые волосы были забраны в высокий хвост — прическу воина. Одежда так же отличалась лаконичностью и удобством. Я поймала себя на мысли, что мне нравятся его простые узкие штаны и высокие кожаные сапоги, и покраснела.
«Мне точно пора замуж», — решила я.
— Кара, а Света не убьют? — понизив голос, спросила Шута.
Я скосила на нее глаза. Выглядела сестра встревоженно. Значит, отвечать придется серьезно.
— Нет, милая. Ритуал перед коронацией — всего лишь традиция. Никто не пользуется правом вызвать будущего короля на поединок уже поколений пять.
— А вызвать на бой может любой?
Я вздохнула. Разговор начинал меня нервировать, почему-то перед глазами то и дело всплывала картина выступившей капли крови, когда я случайно оцарапала брата иголкой.
— Нет, милая. Только вождь клана или его старший сын.
— И почему никто больше не дерется?
— Нет необходимости, милая.
Я не хотела объяснять маленькой сестре нюансы. Бой всегда шел до смерти одного из противников, впрочем, не это пугало потенциальных соперников. В случае поражения проигравший навлекал смерть на своих близких. Вслед за ним самим от рук нового короля погибала вся его семья, включая стариков и детей. Таково было условие древних Богов — за смелость и тщеславие следовало платить кровью своего дома. Конечно же, эта история была не для ушей девятилетней девочки.
Место проведения Ритуала всегда оставалось неизменным — бурная горная река, бегущая между узкого горного ущелья. По обе стороны от реки, словно под природным навесом, нас уже ждали кланы — все двенадцать.
Свет спешился, и снова запели барабаны, трубы и маракасы. К звукам инструментов присоединился слаженный хор человеческих голосов, складывающихся в единый приветственный крик-рык, разбавленный редким улюлюканьем.
Мне помогли опуститься на землю, и я вместе с сестрами укрылась в тени скал — летнее солнце палило нещадно. Река не была ничем огорожена — границами места для боя служили ее берега. Я оценила силу течения и невольно сглотнула.
«Пустая тревога. Это просто традиция».
Свет поднял руку, и музыка смолкла, как и человеческий гомон. Я снова залюбовалась братом — высокий, ладный, в просторной алой рубахе и штанах лишь подчеркивающих его фигуру, он был по-настоящему красив, как может быть красива лишь молодость. Брат улыбнулся и, чуть склонив голову, подошел к шаману, стоявшему по колено в воде.
— Сегодня мы проведем Коронацию Света из клана Рыжего Льва, — выждав паузу, раскатисто начал шаман и его голос, лишенный старческого дребезжания, разнесся по ущелью. — Если есть кто-то, имеющий смелость бросить ему вызов, пусть ступит в реку или навек склонит голову.
Я затаила дыхание. В груди часто-часто забилось сердце. Я смотрела на спокойно улыбающегося брата, и мне было тревожно. Теряясь в смутных ощущениях, я скользнула глазами дальше — за реку, на ту сторону ущелья и вздрогнула, когда встретилась взглядом с высоким молодым мужчиной в черном. С такого расстояния я не могла рассмотреть его лица — только знамя клана с изображением Черного Медведя, но почему-то была уверена, что незнакомец смотрит именно на меня и выражение его лица хищное, оценивающее.
Взволнованная этим взглядом, я не сразу заметила того, что случилась. Я вскинула голову и взглянула на реку слишком поздно — в воду уже медленно ступил мужчина. Я увидела его суровое, с печатью упрямства лицо, мощные плечи, тяжелое тело с канатами вздувшихся мышц на руках, и мне стало дурно — я узнала его. Я никогда не падала в обмороки, чем немного гордилась, но при виде соперника брата мне захотелось сползти вниз и совершенно по-детски уткнуться лицом в колени.
— Кто ты? — Недрогнувшим голосом спросил шаман.
— Меня зовут Воин. Я старший сын вождя клана Черного Медведя.
Я, заледеневшая изнутри, и потому странно спокойная перевела взгляд на ту сторону реки и нашла взглядом его отца. Глаза могли подвести, но мне показалось, вождь клана был в таком же замешательстве, как и все остальные. Рядом с ним стояла молодая женщина, в ужасе обхватившая свой огромный беременный живот — скорее невестка, чем жена. Я пожалела, что так редко выезжала из дворца и так мало участвовала в приемах — я знала в лицо только вождей и их старших детей, но не всю семью клана.