— Если быть откровенной, то я умираю с голоду, поскольку не смогла заставить себя съесть, хоть что-нибудь дома. — Благодарно кивнула девушка.
— Я с удовольствием это исправлю, мисс. — Женщина развернулась, не забыв снова запереть лавку, и зашагала вглубь помещения.
Они прошли многочисленными коридорами и встретили на пути разнообразные ниши и двери. Беверли казалось, что это не магазин, а настоящий лабиринт, причем бесконечный.
— Не беспокойтесь мисс, вы скоро с легкостью будете здесь ориентироваться. — Словно угадав ее мысли, сказала Самида.
— Это какое-то волшебство? — Не удержалась девушка. — Снаружи лавка выглядит крошечной, даже меньше чем шляпный магазинчик миссис Флаппер на Еловой улице в Салсоре. А он считается самым маленьким в столице. Но вот уже во второй раз, попав внутрь лавки мистера Мортимера, я поражаюсь ее размерами.
— Ни одно здание в Бромте не способно вместить все имущество моего хозяина. — Улыбнулась женщина. — И вы правы, это чары, которые он использует, но в которых я мало, что понимаю.
Самида привела девушку в светлое помещение, которое, по всей видимости, полностью принадлежало ее заботливым рукам. Это было похоже на гостиную, совмещенную с библиотекой и кабинетом.
— Как может в одном месте храниться столько книг? — Удивилась Беверли, когда Самида подошла к небольшому столику.
— Те, что в лавке, принадлежат мистеру Мортимеру и касаются непосредственно его ремесла, а эти для удовольствия, в которое он позволяет погрузиться и мне. — Женщина взяла в руки серебряный чайник и наполнила белоснежные чашки, ароматной жидкостью.
Беверли осмотрелась, отмечая небольшой стол у окна, окруженный четырьмя стульями, вырезанными из дерева. Маленький столик, у которого суетилась Самида, и шкафчики над ним, разместились в левом углу от обеденного стола. Справа же от него, высоко к потолку поднималась резная винтовая лестница, достаточно широкая, чтобы по ней не страшно было передвигаться.
В другом конце комнаты, которую девушка мысленно окрестила «гостиной», стоял широкий стол красного дерева, напоминающий тот, что был у ее отца в кабинете. На этом столе царил сущий беспорядок, в котором господствовали многочисленные свертки, бумаги и склянки, а так же странные котелки и металлические подставки.
— Это рабочий стол хозяина, он не позволяет мне даже приближаться к нему. — Смущенно сказала женщина, словно извиняясь за беспорядок, с которым не в силах была совладать. — Он говорит, что это может быть опасно, потому как я даже не представляю, что это за предметы и для чего они нужны.
— Очень предусмотрительно с его стороны. — Улыбнулась Беверли, снова поворачиваясь к обеденному столу, залитому робкими рассветными лучами. Самида уже расставила на нем чашки и несколько блюд, источающих невероятный аромат, который тут же отозвался нескромным урчанием в животе девушки. — Что это так изумительно пахнет?
— Это сладости с моей родины, мисс. — Женщина подошла ближе и мягко взяла девушку за плечи, направляя к столу.
Беверли осмотрела тарелки и не узнала почти ничего, кроме уже знакомой ей халвы.
— Это Лёз, — указала женщина на тарелочку с зелеными комочками, — он готовится из фисташек, кардамона, сахарного песка и розовой воды. Это печенье называется Шакер и оно просто тает во рту. Вот это лукум, а рядом кунафа с пчелиным медом, это такая сладость из орехов, завернутых в тесто.
Все, что предстало перед взором изумленной девушки, выглядело не просто аппетитно, а поистине волшебно.
— Вы сами все это готовите? — Присаживаясь, уточнила Беверли.
— Конечно, там, откуда я родом, каждая девушка, должна уметь готовить. Меня учили этому с детства. — Беверли не могла не уловить тоску в голосе этой милой женщины. — Я использую не только рецепты, передаваемые в моей семье, но и стараюсь вспоминать блюда соседних стран, которые мне доводилось пробовать в детстве.
Беверли осторожно взяла легкое, еще теплое печенье и откусила кусочек.
— Ммм, — не очень прилично простонала она, наслаждаясь необычным для нее вкусом, действительно тающего во рту лакомства, — простите.
--Не извиняйтесь, мисс. — Мягко улыбнулась Самида. — Это истинная радость для меня, видеть, как вам нравится.
— Однако это было некрасиво с моей стороны. — Смутилась Беверли, снимая с блюдца очередное угощение, решив попробовать их все.
— Я никому не скажу. — Заверила ее женщина, указывая на дымящуюся чашку. — Запивайте чаем, который тоже должен вам понравиться.
Беверли очень хотелось расспросить Самиду о том, откуда она прибыла и что видела, но увидев тоску в глазах женщины, решила пока не затрагивать этот вопрос. Ее воспитание говорило ей о том, что не нужно расспрашивать человека до тех пор, пока он сам не захочет поделиться чем-либо. Беверли решила последовать совету женщины и глотнула из чашки. Чай был непривычно крепким, но сладким и добавленная в него мята, вносила мягкость в терпкий вкус. Напиток оказался на удивление тонизирующим и бодрящим. Девушка взглянула на этот стол и подумала, как Кортни обрадовалась бы, попробовав столько сладостей, к которым была неравнодушна.
— О, госпожа Самида, — Беверли совершенно не представляла, как обращаться к этой женщине. Ей казалось, что называть ее просто по имени было бы неловко, учитывая возраст женщины. В ней было столько достоинства и силы, что видеть в ней только служанку, не представлялось возможным. — Вкус этих лакомств просто божественный! А чай настолько экзотический, что я, пожалуй, попрошу еще чашечку. Как вы его готовите?
Как только девушка назвала ее госпожой, Самида едва заметно вздрогнула и подняла глаза к лицу девушки, всматриваясь так, словно увидела впервые. Беверли показалось, что целые мириады чувств отразились в глазах женщины, но она очень быстро совладала с собой и приподнялась, чтобы дотянуться до чайника.
— Это старинный семейный рецепт. Заваренный чай вливают в смесь кофе и яйца. — Тихо ответила Самида. — Мисс Беверли, прошу вас не называть меня госпожой.
— О, прошу вас, позвольте мне обращаться к вам именно так. Я не пытаюсь обидеть вас или что-то еще в этом роде. — Забеспокоилась девушка. — Я лишь проявляю уважение к вам и вашему возрасту и просто не смогу называть вас иначе. Думаю, мистер Мортимер не будет возражать.
Беверли и самой себе не могла до конца разъяснить, отчего эта женщина настолько пришлась ей по душе. Она никогда еще не встречала человека, который бы так быстро завладел ее сердцем.