— Платье свадебное какого цвета хочешь? Ребенок есть, а кольца на пальце нет. Неправильно это…
Свадьба? Какая к черту свадьба, если я до следующего месяца могу не дожить?
— Зачем вам это? Я же человек!
— Хоть орк, — дама усмехнулась и положила одну ногу на вторую, так что стал виден изящный изгиб стопы и золотой браслет на щиколотке, — лишь бы внуку нравилась. Да и у тебя прав побольше станет. Жена звучит лучше нежели любовница, не находишь?
Я задумалась над её словами.
— Руар сказал, что не женится, — отвечаю.
— Я с ним поговорю. Он сейчас окутан горестными мыслями. Считай, уже смерть твою оплакивает, глупец.
— Я и так умру. Зачем все эти сложности?
Гостья на миг посерьезнела, в глазах появилась какая-то сталь. Это наверное стало видно внутренний стержень, который не дает сломаться в сложных ситуациях, держит нас ровно при любых ветрах и невзгодах. Сложившаяся ситуация была из таких, безвыходной, вот только в глазах у этой женщины я впервые увидела поддержку и понимание. Она наверное единственная, кто могла понять, что я сейчас чувствую и чего хочу.
— Мария, — тихо начала она, будто не сомневалась, что наш разговор могут подслушивать, — этого никто не должен знать, но есть вероятность, что всех жен убили специально.
Пауза. Я пытаюсь осознать то, что она сейчас сказала. Если это так, то я на очереди. Проблемы растут, будто снежный ком, ничего не скажешь.
Бабушка, хоть так язык не поворачивался её назвать, продолжила:
— Мой муж достаточно талантливый лекарь и ученый. Он способен и мертвого оживить, а тут обычная беременность, пусть и с осложнениями, и он не справился? Пять раз подряд? Быть такого не может…
— Значит, и за мной станут охотиться? — уже с долей безразличия произношу я. Из огня да в полымя. Какая разница?
— Новость о ребенке уже докатилась до меня, хоть я была по ту сторону Моря. Сплетни что ветер. Их не остановить.
— А почему муж не поделился замыслами с вами сразу? Он вам не доверяет?
А можно ли мне тогда доверять её словам?
— Сообщил, конечно. Вот только я не видела причины возвращаться ранее, чем будут видны результаты. Моего присутствия требовали иные дела. А вот почему он мне сразу, как только про беременность узнал, не сказал — да просто всё, с внуком ругался. Тот плохо новость о том, что его обманывали, воспринял.
Ну что ж, похоже на правду. Вот только меня беспокоил еще один вопрос:
— Как Вы не смогли найти убийцу за столько лет? Пять прецендентов и никаких улик?
— Ты очень странно говоришь, дорогая, но общий смысл вопроса я уловила. Дело в том, что подозреваемых как раз слишком много. Любой из нашего клана мог подстроить эти смерти, подкупить, запугать или же просто отравить самих женщин.
— И вы ничего не делали? — взорвалась я.
— Делали, конечно! Увозили их в тайные дома. Тщательно проверяли прислугу и охрану, но ничего не помогло. Именно поэтому Руар не верит в эту версию. Он винит только себя. Уж слишком сильная была его мать, сиреневая драконница из очень старого рода. Сын в несколько раз в размерах превзошел своего отца и до сих пор растет.
— Но он же обычного роста…
— А, ты об этой иллюзии. Конечно обычный. Легко ли нам было бы передвигаться, будь каждый из нас размером с небольшую скалу? Мы бы даже жилье найти не смогли бы! Пришлось бы захватывать земли у соседей и селиться там.
— То есть это иллюзия? Вы иллюзия? А как же мы тогда…
— Любовью занимались? Ну, у нас с тобой разные представления об иллюзиях. Мы внешне и на ощупь ничем не отличаемся от людей, они, впрочем, как и все остальные расы, видят привычную для них оболочку, такую, как и ты сейчас, но драконы могут, если необходимо, увидеть что-то наподобие уменьшенной копии нашего истинного облика.
— А вы наверное серая драконница? — полюбопытствовала я.
— Ледяная, если точнее, но с возрастом цвет глаз тускнеет и теряется. Когда-то я и правда могла взглядом замораживать. Наверное именно поэтому Кернар не смог мимо пройти.
— Очаровали?