Молчу. Он встает. Ну, вот и все. Уходит.
Да, иногда случается так, что все трудности ложатся на хрупкие женские плечи, а мужчина трусливо удаляется в сторону.
Часть 13
Заснуть мне так и не удалось, до утра промучалась с камнем на сердце, в виде зеленого флакончика с темной искристой жидкостью. Пара капель и никаких проблем и рисков. Все будет хорошо для меня. А для него? Он даже не родится никогда.
Ох, как же тяжело это.
Моя жизнь или его, что дороже? Моя, конечно же. Но вот если бы я была на его месте без права голоса? Знала, что меня вот-вот убьют? Конечно же, боролась бы за жизнь всеми силами. И как же быть?
Говорят, когда принимаешь верное решение, то становится спокойно на душе, отступают все сомнения и появляются силы, чтобы исполнить то, что было задумано. Я для себя все решила, вот только где найти сил, чтобы все это пережить, пока не знала.
Рассвет еще не наступил, когда я попросила позвать Руара. Мужчина явился спустя пару минут, бодрый, в простых брюках и рубашке. Ощущение складывалось, будто он и не ложился вовсе.
— Маша? Решила все-таки выпить?
— Нет, — говорю как можно уверенней, а уверенности на самом деле ноль, — я оставлю ребенка и постараюсь выжить сама.
— Уверена?
— Да.
Ложь. Блефую, но вида не подаю. Ну, не смогу я потом нормально жить, зная, какой грех сотворила. Пусть это и будет чудовище, но МОЁ, я его мать и сделаю все возможное, чтобы он стал хорошим «человеком».
Руар устало вздыхает, видимо, набирается сил, чтобы спорить со мной.
— Твоя жертва может быть бесполезной, вы можете умереть вдвоём.
— Я понимаю.
— И все равно хочешь рискнуть? Чего они тебе тут наговорили за время моего отсутствия? — он почти кричит. — Подкупили? Обманули?
— Мне ничего не обещали. Кернар описал то, как будет проходить беременность. Я знаю, чего мне ждать.
— Матери не могли ходить. У них сил глаза открыть не было! — разоряется он на всю комнату. — Думаю, они сами ждали смерть, как спасение.
— Кернар позаботился об этом. Я пью его отвары каждый день и пока они действуют. Я не чувствую усталости.
— Твоё тело не предназначено для вынашивания драконов, он просто может разорвать тебя изнутри, как только станет сильнее.
— Значит, будете шить. У вас достаточно методов, чтобы останавливать кровь.
Стою на своём, но чувствую, что если он продолжит, то я сдамся.
Молчит. Подходит ко мне, берет в свои объятия. Ожидаю, что он будет меня трясти, чтобы пришла в себя, очнулась, наконец, но он прижимает к своей груди и нежно гладит по спине.
Черт. Как же его не хватало.
— Все будет хорошо, у нас всё получится, — твержу я, не зная, как еще его поддержать.
Знаете, это страшно, видеть в глазах взрослого мужчины настоящий животный страх. Он знает, что его женщина и ребенок в опасности, но ничего не может сделать. Такой всесильный, могущественный, но в тоже время совершенно бессильный исправить то, что уже произошло.
— Мне жаль, Маша. Поверь, я бы никогда не стал рисковать твоей жизнью таким образом.
— Я знаю. Но уже ничего не изменить.
— Тебе что-то нужно? Может, что-то принести?