— Чего стоишь? Проверь номер. — Голос Деннард звучит грубо и резко, что я дергаюсь от испуга. Стерва, нашла нас! Я, крадучись, подхожу к двери и вижу в щель лежащего полураздетого Оденкирка в силке, а возле него Кристен. Его, очевидно, поймали почти на выходе из душа: без рубашки, но в джинсах и с мокрыми волосами. Кажется, он без сознания, потому что от него ни единой реакции. Кто-то еще ходит по номеру и что-то ищет.
— Оденкирк! Эй! Оденкирк! Очнись! — Она трясет его. Слышу мычание. — Очнулся? Где Шувалова?
— Никого больше нет в номере. — Слышу писклявый робкий женский голос из ванной комнаты. Я ее не знаю.
— Она должна быть рядом! Ее вещи все еще тут.
— Откуда ты знаешь? Может, она уже сбежала? — Подает голос Рэйнольд.
— Я вообще не понимаю, какого она к тебе сунулась? А? Ты не хочешь открыть мне эту тайну, как своей ученице? А? Оденкирк! Или тебе совершенно плевать с какой из Шуваловых спать? Главное, чтобы лицо было одно. Так?
— Знаешь, а ты не изменилась. Смотрю, все еще мечтаешь прыгнуть ко мне в постель?
— Что ты с этим ублюдком общаешься? Доложи Моргану, что нашли Оденкирка! И пошли искать Шувалову. — Снова пищит мерзкий голос. Замечаю, что он дрожит то ли от страха, то ли от возбуждения.
— Заткнись, Нора! Лучше сходи вниз, проверь. Может, эта дура, как обычно, свои шоколадные торты пожирает!
Вот сучка-то! Я успеваю спрятаться за дверь, прежде чем выходит Нора. Она даже не замечает меня, уходя в сторону лестницы. Единственно, что я могу рассмотреть — это очень длинные прямые русые волосы, хилое тощее тельце; не похожа на опасную колдунью. Я остаюсь одна в коридоре. В комнате слышится продолжение разговора между Оденкирком и Кристен. Начинаю соображать, чем бы ему помочь? Что же делать?
Я оглядываюсь в поисках оружия или чего-нибудь, чем можно обороняться, и мой взгляд падает на разметанную соль под ногами. Горсть сметена в угол под дверь для прохода внутрь комнаты, но ее так просто в руки не возьмёшь. Черт! Я судорожно снимаю бинты с раны и наматываю их на правую руку, чтобы меньше было ожогов. Но когда беру в руки крупицы, понимаю, что соль меня не обжигает! Я смертная! Поэтому так беспрепятственно и проскочила из номера в коридор! Ну что же? Это сейчас мое преимущество! Недолго думая, я загребаю всю горсть в ладонь, ощущая мелкие крупицы простого вещества, но столь ненавистного всеми Инициированными. А дальше делаю всё быстро и спонтанно: стучусь в открытую дверь, привлекая к себе внимание Кристен, та оборачивается, и я с порога кидаю в нее соль, попадая прямо в глаза, будто песком.
Девушка взвизгивает и хватается за свое лицо. В эту же секунду непостижимым образом Оденкирк рвет силок и одним мощным зарядом ударяет Деннард в голову. Кристен тут же теряет сознание, распластавшись рядом с ним.
— Как не умела плести силки, так и не научилась… — Бормочет Оденкирк, а я закрываю дверь и хватаю свой рюкзак, запихивая туда свои вещи. Пока нахожу свою куртку и надеваю ее, Рэйнольд в это время обыскивает Деннард, лежащую на полу.
— Ты чего делаешь? Валить надо! Сейчас же вторая придет!
— Говоришь, Инквизиция шопинг любит? — Он извлекает из кармана Кристен мои пуговицы с блузки.
— Вот сучка! — Я не сдерживаюсь и пинаю бессознательную Деннард. Тварь! Успела срезать! Наверное, еще на дискотеке. Поэтому так легко и отпустила меня из клуба!
— Давай уходить отсюда! — Он начинает быстро собирать карту, кошелек, нож и хватает свою куртку. Только сейчас замечаю, что все его вещи валяются в одном месте — на кофейном столике. Даже это продумал! Не то, что я — раскидала всё по комнате: рюкзак на диване, расческа на кровати, одежда черт-те где.
Неожиданно раздается стук в дверь, и мое сердце замирает от ужаса. Мы с Рэем застываем в своих позах, в ожидании что будет дальше.
— Кристен! Это я! Открой.
Смотрю на Оденкирка, тот легко кивает мне, и я резко толкаю дверь ногой. Следом от него летит заряд, который почти сносит дверь с петель. Девушка от удара отлетает к противоположной стене и хватается за лицо, сползая на пол. Я вижу, что кровь начинает сочиться из-под ее пальцев. Кажется, мы только что ей сломали нос. Но извиняться времени нет и желания. Оденкирк хватает меня за руку и тащит к лестнице.
А дальше мы несемся вниз на всех порах. Рэйнольд бежит под изумленными взглядами постояльцев и метрдотеля: накинутая наспех рубашка открывает его голый торс, а волосы так и не высохли после душа.
Мы вылетаем на улицу, где нас встречает солнечная погода и зелень красок. Я смотрю на блестящий ряд припаркованных постояльцами машин:
— К стоянке?
— Нет. Бежим до трассы! — И он устремляется к проезжей дороге. Приходится нестись за ним. Только успевай!
— Ты должен выглядеть, как Химера! А сейчас ты просто Инквизитор. Твоя натура пробивается даже через этот пиджак.
Мы находимся в Сокраменто и покупаем новую одежду. Я уже была полностью в обновках, а мои старые тряпки были сожжены на мусорке. Сейчас мне предстояла задача, придать Химерской пафосности Инквизитору. В принципе, немного ярких красок, гламура, звездной пыли в глаза и всё получится, но Оденкирк никак не соглашался на яркие вещи, его Инквизиторская душонка тяготела к костюмам и простым, серым, безликим вещам.
— У меня знак есть. — Он показывает мне свою Луну на запястье. — Мне не нужно выглядеть, как Химера.
Морщусь. Знак — это одно, а быть Химерой — другое. Но чувствую, его не уломаю. Он покупает себе джинсы, рубашку и легкую куртку, очень похожую на пиджак. Я же одета почти в то же самое, но выбирала все модное и цветное. Надоело ходить в черных шмотках по правилам Теней. В конце концов, мой побег говорит о том, что, скорее всего, в свой клан я не вернусь.
Одетые с иголочки, теперь мы наблюдаем, как горит одежда Оденкирка между баками на помойке. Судя по всему, ему было жалко свою старую куртку.
— Не плачь! Новая тебе больше идет. — Смеюсь, ударив по плечу Рэя. Тот лишь криво ухмыльнулся.