— Привет, Рэйнольд. А я к тебе. — Она стоит и, как сестра, стеснительно опускает глаза. Господи! Как же она похожа на нее! Нереально. Уж лучше призраков видеть, чем из плоти и крови видеть человека, который до боли напоминает твою любимую. — Слушай, надеюсь, ты не из буйных?
Она оглядывается на выход, через который только что увели Стэнли, и с опаской делает шаг чуть назад от меня. Когда она говорит, я понимаю, что это не моя Мелани, это Варвара: у нее голос грубее, чем у любимой, и резче.
— Нет. Я не буйный…
— Отлично! Мне нужно с тобой поговорить где-нибудь. — Я кошусь на кресло, где только что сидел. Журналы все еще разложены на столе, словно подтверждая, что все происходящее не сон.
— Нет. Давай не здесь. Времени мало. А нужно о многом поговорить.
Я делаю пас рукой, приглашая к выходу. Не могу даже слова произнести, чувствую себя истуканом. На негнущихся ногах иду к своей комнате, постоянно оглядываясь на Варвару.
Войдя в тишину помещения, я смотрю на нее и постоянно мысленно одергиваю, что это не Мелани, это всего лишь сестра. Пусть будет проклята вся генетика Инициированного мира!
— У тебя уютно. — Варвара оглядывает помещение, при этом как-то настороженно, будто опасается, что я сейчас нападу на нее или из моего шкафа вылезет маньяк.
— Присаживайся. — Я предлагаю ей стул, а сам отмечаю, насколько у меня хрипит голос. Откашливаюсь. Варвара садится и глядит на меня. Твою мать! Что с ней сделалось? Неужели душа Мелани вселилась в нее и изменила ей внешность?
— Знаешь, мне тяжело говорить с тобой, когда ты постоянно молчишь и смотришь на меня… так!
— Как?
— Будто я… Аня. — Она глухо произносит имя, которое ей ближе и дороже. Поэтому меня даже не задевает это. Если бы Варвара назвала сестру Мелани, было бы больнее.
— Прости… Ты изменилась. Невероятно стала похожа на сестру.
Она кивает и теребит в руках молнию от куртки. Черт! Даже движения, как у Мелани, когда та тушевалась передо мной.
— Да. Я знаю, что изменилась. Мне уже сказали. Это все беременность! Ну и перестала сильно краситься и носить каблуки.
Ах, да! Она же беременная! Притом от Кевина. Ну что же, положение ей явно идет: лицо стало не такое хищное, стала мягче.
— И как протекает беременность? — Я спрашиваю наобум, потому что она сама попросила не молчать.
— Жесть! Кошмар просто. Сначала тошнило и спать хотелось постоянно. Я даже вес скинула! Теперь я рыдаю над фильмами Дискавери и умилительными котятами. И постоянно ем! Я никогда так много не ела. Если это моя дочь, то внутри меня растет прожорливый крокодил!
Она выпаливает это, смешно всплескивая руками. Я отмечаю, что она эмоциональней, чем Мелани, пронзительнее и жестче. Внутри нее есть тот самый Химерский стержень, который обычно именуют словом «стерва». Снова повисает неловкая пауза.
— Ты хотела поговорить…
— Да. Времени мало. Я думаю, у меня в запасе где-то часа два-три. — Она резко выдыхает, словно готовится сказать что-то. — Только не пойми, что сошла с ума… — Я хмыкаю на это заявление. Ну да, мне ли судить ее, сидя в психиатрической клинике? Она замечает мой скепсис и расслабляется — на ее лице появляется улыбка. — Понятно. Это даже хорошо. Значит, поверишь.
И она начинает мне рассказ, быстро выдавая факты, порой сбиваясь и запинаясь. Но я сижу, замерев, и впитываю каждое слово, слушая, как сердце начинает трепетать из-за надежды.
— Она сказала, что я должна найти тебя…
Я нервно сглатываю: всё, что сейчас рассказала Варвара говорит об одном — нет прогресса в лечении, и не было, я не придумывал призрака, Мелани действительно была рядом со мной, и она ушла, послав сестру, чтобы мы ее оживили.
Я встаю и начинаю нервно ходить по комнате. Хочется закурить, но сигареты я выложил на стол в гостиной возле журналов.
— Она приходила ко мне. Ее призрак, действительно, был постоянно со мной! Черт! — Я запускаю руки в волосы, хватаясь за голову. — Всё было реально! И дело не во мне! И не в таблетках!
— А! Понятно. Значит тебя еще тут и таблетками кормят. — Варвара сидит на стуле и наблюдает за моими метаниями по комнате. У меня в голове ворох обрывочных мыслей — не единой цельной, законченной.
— Дэррил… Дэррил… Я, кажется, припоминаю этого парня! Он был там, с ней, когда ты мне шею свернула! — Перед глазами внезапно, как удар кулаком в переносицу, всплывает обрывок воспоминания, искромсанного вмешательствами Моргана, сменой знаков, моей смертью: я смотрю на Мелани, которая в ужасе от происходящего, рядом с ней стоит парень, который чуть выше ее — он видел меня, энергетически чувствовал, через него я подавал знаки. — Вспомнил!
— Что?
— Я вспомнил этого парня. Он такой невысокий с чудной челкой, падающей на глаза и татуировкой на шее.