— То есть Морган гоняется за мечтой? — Я продолжаю выпытывать ответы у Дэррила.
— Морган не гоняется… Морган делает ее.
— Ты же сам сказал, что это все утопия! — У меня сейчас голова взорвется!
— Я этого не говорил! Это ты пришла к выводу, что объединение — это хорошо и что Морган святой.
— А кто тогда он?
— Он — человек жаждущий власти! Он хочет стать сам у руля всего мира Инициированных.
— А разве такое возможно? — Я спрашиваю у сидящих людей, которые, как мне кажется, знают больше, чем я. Все жмут плечами или качают головой. Я же продолжаю думать и говорить вслух:
— Если встать у руля, то надо сместить Старейшин. Так ему никто не даст…
— Бинго! Чем сейчас и занимается Морган. — Дэррил довольно отпивает пиво из своего стакана, опять схватив горсть орешков у Миа. — Когда он станет у руля, от Инициированного мира останутся единицы: раболепие и полная власть Моргану.
— Но почему Сенат сидит и ждет? Почему вы знаете что будет и ничего не можете сделать?
Кристофер усмехается на мое изумление:
— Ты уже попыталась. Мы видели, как тебе поверили Архивариусы.
Ему вторит Басс из объятий Оды:
— Почему же Архивариусы сидят? Они не сидят! Наоборот, вон, расширяют владения!
— Тогда что делать? Что делать? — Последний вопрос я адресую Дэррилу.
— Тебе пока ничего. Придет время, и сама поймешь.
— Ты знаешь, что мне иногда хочется тебя убить?
Он посылает мне флиртующий взгляд с хитрой улыбкой.
— Когда задашь правильный вопрос, вот тогда и будем думать, что делать. А еще у тебя магии нет.
— Да ну тебя!
Я раздраженно вздыхаю и делаю глоток пива.
Весь остаток вечера прошел весело и тепло. Я танцевала, как сумасшедшая, отплясывая вместе с Эйвиндом и изображая с ним сцену из фильма «Криминальное чтиво», где я была Ума Турман, а Ларсен — Траволта. Под конец мы смогли всех утянуть на танцпол, и я впервые видела, как Химера и Инквизитор танцуют канкан под песни The Beatles.
Безумие. Ребячество. Утопия!
Около двух часов ночи, мы стали расходиться. Ларсен вызвался проводить домой меня и Миа, а остальные разбрелись: Кристофер и Дэррил делись куда-то, Басс ушел с Одой.
По пути домой, мы, словно дети, устроили баталию снежками. Самой меткой и быстрой оказалась Миа, которая одним ударом могла сшибить меня с ног и кинуть снег за шиворот Ларсену.
— Так! Всё! Я сдаюсь! — Крикнул Эйвинд из сугроба. Миа с поднятыми руками и визгом начала носиться вокруг нас. Я, еле-еле переводя дыхание, аплодировала ей, как победителю. Мы были ужасно запыхавшиеся, красные, вспотевшие и утомившиеся. Я поражалась, откуда у Миа столько энергии! Такое ощущение, что это у нее новое тело, а не у меня.
— Помоги встать. — Стонет Эйвинд из сугроба. Я протягиваю руку, чтобы вытащить его. Но он резко дергает меня — и я лицом падаю в снег, ощущая царапающие льдинки на своих горячих щеках. Слышится дикий хохот Эйвинда и Миа. Всё. Я устала. Даже нет сил бороться. Я откидываюсь на спину и смотрю на небо, которое разлилось над нами своими чернильными красками. Изнеможение такое, что не могу руку протянуть.
— Можете закапывать. Я не могу даже двинуться…
Хихиканье Эйвинда еще больше делает ситуацию комичной. Через секунду рядом со мной падает Миа. Так и лежим, как три дурака, в сугробе и смотрим на ночное небо Норвегии. Молчим.
— Хорошо. — Изрекает Миа. Мы молча соглашаемся, ощущая каждой клеточкой усталость. Вечность так бы лежать! — Представьте, мы умрем, а звезды так же будут светить…