— Да.
— А остальные тоже Химеры?
— Нет. Ларсены — Инквизиторы.
— Инквизиторы… — Я повторяю, как эхо. У Рэйнольда была татуировка, но там было солнце. — У них солнце?
Дэррил снова согласно мычит.
— Рэйнольд был Инквизитором… Поэтому он меня сжег? Ведь Инквизиторы жгли ведьм.
— Он сжег, потому что тебя осудили.
— За что?
— За убийство и побег из Карцера.
— Я убила кого-то?
Я шокировано пытаюсь осознать сказанное. Я убийца? Внезапно Дэррил открывает глаза и смотрит тяжелым пронзительным взглядом — я называю это «внутрь меня»: будто влезает в сердце и мысли.
— Вот ты мне и скажи. Ты убила кого-нибудь?
— Я не помню.
— Я не прошу вспоминать. Ты убила кого-нибудь?
— Нет…
— Вот и ответ.
Он замолкает. А я в замешательстве. Но ведь сожгли! Неужели ошиблись? И я тогда могу ошибаться. Я не помню, это не значит, что я никого не убивала.
— Люди могут ошибаться…
— Могут. И ты расплатилась за всё. Даже за их ошибочные мнения.
Дэррил снова ставит меня в тупик. Прошла неделя с моего пробуждения. И все наши разговоры на протяжении этого времени всегда были такими… философскими, изматывающими. У меня постоянно болела голова от них и хотелось спать. Правда, с каждым днем я была всё выносливее и наши беседы все больше растягивались. А еще мне нравилось в Дэрриле честность и откровенность. Он никогда не замалчивал или пытался сделать объяснение проще. Говорил, как есть, порождая кучу вопросов и тем самым задевая, будто струны, кучу забытых мной моментов.
— А где Миа?
— Не знаю… Где-то бродит.
— Ты за нее не боишься?
— Нет. Она может себя защитить.
— А есть от кого защищаться?
Дэррил снова открывает глаза, но лишь для того, чтобы налить себе чаю и открыть упаковку печенья.
— Всегда есть от кого защищаться. Другой вопрос: какова степень угрозы? Тебе нечего бояться тут.
— А я не боюсь… Или мне есть кого бояться?
— Пока ты тут — нет, никого.
Дверь хлопнула и я услышала довольный голос мисс Финч: «Я дома!»