— Да. — Курт, не смотря мне в глаза, отрезает бинт. Затем следует легкое мелодичное звяканье ножниц о металлический короб, когда Ганн кладет их на место. — Видел, какой у него вид?
— Ну?
— Это всё из-за знака.
— В смысле?
— У него знак теперь другой. — Я невольно кидаю взгляд на часы на своей левой руке, под которыми спрятан знак Луны.
— Химера?
— Нет.
— Сенат?
— Нет.
— Тогда кто?
Курт поднимает глаза, и я вижу там испуг.
— Морган объединил ему Луну и Солнце. Кевин стал подобен Древним.
— Чего? Ты шутишь? — Я не верю своим ушам. Но серьёзный вид Курта говорит об обратном.
— Знак сильно увеличил его силы, но и истощает сильно. Его дар изменился и расширился в разы. Но каждый раз, когда Кевин применяет магию, он сильно тратится на энергию и тяжело переносит это. Сам знаешь, как болеют Инициированные, когда уходят последние магические силы.
Знаю. Пару раз испытывал. Это самая настоящая болезнь с температурой, упадком сил, долгим тяжелым сном, потерей аппетита, порой доходит до тошноты и обмороков, только ни один антибиотик не способен помочь Инициированному в таком состоянии.
— И как же у него расширился дар?
— Он может пользоваться способностями Светочей и моими, но самое тяжелое — он может неконтролируемо поменять дары у Инициированных рядом с собой. Собственно, что ты и наблюдал. По ходу, он использовал мой дар на тебя — пытался «обесточить», но и заодно случайно всем поменял дары. Вот Еве и досталось от тебя.
— То есть ты хочешь сказать, что у Евы в ту минуту был мой дар. Поэтому она закричала?
— Ага. А у тебя мог быть любой из нас — Евы, Ноя, Артура, Реджины, Стефана, только ты ничего не чувствовал, так как был…
— Под воздействием твоего. — Я закончил фразу за Курта, осознавая произошедшее. — Ничего себе! Я такое впервые вижу.
Курт ухмыляется, лохматя свои волосы.
— Мы, если честно, тоже. Я думаю, никто такого не видел, кроме Древних. Кевин стал просто опасен.
— И что делает Реджина?
— Ничего.
— Такие всплески бывают редко у Кева. И они длятся недолго. Но ему всегда плохо после этого. Уверен, что сейчас его приводят в чувства Ева и Артур — пичкают разными настоями. Скорее всего, мы его больше не увидим до завтра. Вот. Сделал. Аккуратней теперь с рукой. И у Реджины все стаканы наперечёт.
— Спасибо. — Я киваю в ответ. Рука профессионально забинтована. — И куда мне теперь идти? К себе?
— Если хочешь. Я скажу ребятам, что ты устал и извиняешься. Все равно завтра будет рождественский ужин с едой из ресторана «Dolce vita».
— Реджина сменила фаворита?
— Нет. Это Лаура прислала в знак поздравления. Сама явиться не может. Но сделала такой подарок.
— Лаура? Лаура Клаусснер? Она теперь пироги с индейкой шлет?