— Они имена свои назвали?
— Да… Но не помню.
— Ты детали какие-нибудь заметила?
— Нет…
— Ничего не исчезло из дома?
Я задаю вопрос чисто для приличия — в принципе, для смертного это важнее, чем незаконный забор крови.
— Нет… Варя, ты тоже болеешь? Или ты действительно беременна?
— Что? Так плохо выгляжу?
Я не удивляюсь: не накрашенная, без каблуков, бледная, из-за токсикоза сильно похудела.
— Нет. Не плохо. Просто ты стала… мягче. Как Аня.
Я удивленно смотрю на Ксению.
— Кстати, где ее похоронили?
— Не скажу.
— Почему?
— Поздно быть хорошей матерью. Если при жизни Ани была никудышная, так после смерти думаешь наверстать? Или совесть гложет?
— Варя! — Она осаживает меня, как Анька. Даже нотки те же. И я замолкаю.
— Ладно. Я пойду.
Я почти выхожу из квартиры, как вслед доносится:
— Ты будешь замечательной мамой. Лучше, чем я.
И хлопаю дверью. Стою и пытаюсь прийти в себя, справиться со слезами. Будь прокляты эти гормоны! Постоянно реву на людях. Чуть что — сразу в слезы. Скажет тоже! Стала мягче, как Аня. Будто она знала, какая она была! Да Аня самая лучшая, самая хорошая, мне до нее, как до Луны пешком!
У выхода возле подъезда меня ждет Субботина и вертит сличитель в руках. Нинка согласилась помочь в память об Ане. Я думала, она попросит что-то, этим и славилась Субботина. Но тут всё сделала бескорыстно.
— Вот. Эти двое оставили на замке следы магии. — Я беру сличитель у нее и трогаю чужую энергию. Незнакомая. Неагрессивная. Сдержанная. Женская.
— Эх. Фигня всё это! Я не умею искать, как инквизиторы. Навыков не хватает. А заряд через пару часов потухнет. Так что это ничего не дает. Но, всё равно, спасибо.
— Ты скажешь своей Темной, что кто-то требовал кровь твоей Смертной?
— Нет. Не скажу.
— Почему? — Я вижу, как легкое удивление проскальзывает на бесстрастном лице Субботиной.
— Потому что мне кажется, это сделал Морган. Это он всё кружит возле меня и Ани. — Я не слышу вопроса от Нины, но чувствую, что она хочет продолжения объяснений. — Вчера мне сказали… — Я собираюсь духом и чуть осипшим голосом продолжаю: — Вчера мне сказали, что Кевина Ганна убили. Тебе твой Саббатовец ничего не говорил об этом?
Нина мотает головой.
— Короче, я подозреваю, что Морган со своими псами подстроил его побег и убил… Он же был им всем, как кость в горле. Хотя… я не понимаю одного: он же был им полезен! Зачем убивать Кевина, когда он…
Я рычу от беспомощности, закрывая лицо руками. У меня голова уже болит от слез, потерь и этих мыслей. Утираю слезы и вижу каменное лицо Нины — кажется, я вогнала ее в ступор своей реакцией.