Я осторожно присела на край дивана и медленно, стараясь не тревожить, разжала ему пальцы и вытащила обломок меча. Виконт не шелохнулся, но меч забрать позволил.
Около получаса я говорила с ним, пыталась привести в чувства, увещевала, хотя самой было не сильно лучше. Но де Жерон реагировал бесстрастным молчанием восковой куклы. Когда на очередную мою тираду о том, что ему нужно позаботиться о себе, поесть и выспаться он ответил немым безразличием, во мне что-то щелкнуло.
Гнев вспыхнул быстрее, чем успела его осознать, я закричала:
— Да как вы смеете! Как вы смеете лежать здесь и упиваться жалостью к себе! Нам всем тяжело! Видят светлые боги, я две недели пролежала в беспамятстве, но нашла силы подняться! Вы не имеете права бросать меня в такой момент! Бросать Пустошь! Очнитесь, Дэйви Джонс вас дери!
В порыве ярости я накинулась на виконта и принялась истово лупить по щекам, бить кулачками в грудь и пинать, куда попало.
Спустя несколько минут, к удивлению и облегчению, взгляд виконта стал осмысленным. Он некоторое время просто наблюдал, как избиваю его, потом перехватил мою кисть, занесенную для очередного удара и проговорил голосом, похожим на саму вечность:
— Что вам нужно?
— Что мне нужно? — выпалила я, откидывая прядь со лба и гневно выдыхая воздух. — Мне нужно, чтобы вы поднялись и взяли себя в руки!
— Зачем? — безразлично произнес виконт.
Мои глаза расширились, я снова занесла руку и со звоном обрушила ладонь на его щеку.
— Хотя бы затем, что лишь тогда перестану вас бить!
— Если вам это нравится, — монотонно сказал виконт, — бейте.
— Нравится? — выдохнула я. — О, да! Мне это очень нравится! Я мечтала об этом с самой первой встречи! Но сейчас это лишь огорчает! Потому что мне приходится бить не виконта, а поверенного Черного принца!
При упоминании о принце, виконта дернулся и перевел на меня взгляд полный боли и безутешного отчаяния.
— Это я виноват… — прошептал он.
— Что? — не поняла я. — Не мелите чепухи! Вы не виноваты. Это все… все Каравара!
— Я виноват, — повторил де Жерон. — Я помогал ему изготавливать механизмы, которые не позволят Хозяину льда и его приспешникам пройти через порталы и попасть в теплые земли.
Радуясь про себя, что виконт начал говорить, я поспешила поддержать разговор.
— Это не делает вас виновным в его гибели, — проговорила я, глотая комок.
— Я должен был его защитить, — проговорил виконт сдавленно, переворачиваясь на бок, и уставился в пол. — Если бы я, а не он шел последним, он был бы жив, а в лед обратился бы…
— В лед обратились бы вы, — закончила я резко, хотя саму душили слезы и стоило немалых усилий сдерживать их перед убитым горем виконтом. — А это ничуть не лучше. Если кто и виноват, так это я. Я принесла магию в Черную Пустошь…
Взгляд де Жерона переполз на меня, и показалось, стал чуть осмысленней, чем секунду назад. Чем дольше он смотрел, тем яснее становились глаза. Спустя некоторое время он приподнялся на локте и сказал:
— Не говори ерунды, Лиззи. Ты виновата не больше, чем солнце, за то, что дарит свет, но и иссушает поля, или ветер, который опыляет цветы, но срывает крыши. Ты просто женщина, которая…
— Любила своего мужа, — снова закончила я за него и печально опустила взгляд.
Слова виконта немного облегчили муки совести, которые тяжким грузом висели все это время. Но теперь я понимала, что не имею права думать только о собственно участи, и с благодарностью великому Карлу Сварту подумала, что Пустошь теперь в относительной безопасности.
— Виконт, — сказала я, решив уточнить и одновременно поддержать разговор, который, судя по всему, постепенно выводит его из оцепенения, — вы говорили о механизмах для защиты?
Тот кивнул и сказал коротко:
— Да.
— Не могли бы вы подробнее рассказать об этом? — попросила я.
Он проговорил, покривившись: